Его тон, сначала спокойный, постепенно начал переходить на крик. С трудом приняв вертикальное положение, Назар присел на край стола, скрестив руки на груди. - Да чтобы остановить весь этот беспредел! - воскликнул он, глядя Максиму прямо в глаза. Ноздри Максима начали гневно раздуваться, пальцы, державшие шумовку, сжали пластиковую рукоятку до хруста суставов. Масло шипело и булькало в кастрюле, обжаривая со всех сторон картофельные кругляши, и Назар вспомнил, что терпеть не может жареную картошку. - Ты думаешь, что там произошло что-то особенное? - Максим продолжал свое наступление. - Да, приехала полиция, осмотрела сарай. А что она сделает? Обе собаки живы, у нас - тестовые соревнования. Это не бои. Несовершеннолетних там не было. Ничто, обрати внимание, ничто не подходило под 245 статью! И теперь из-за такого идиота, как ты, меня отстранили от хорошей работы! - Ты просто моральный урод, - выдохнул Назар ему прямо в лицо и помахал перед носом Максима красным ошейником. - Вот, вот все, что осталось от моей Азы! Ее как раз использовало такое быдло как ты! Ей связали морду, даже не давая возможности сопротивляться! -А-а-а! - протянул Максим. - Так здесь есть личные мотивы! А я подумал было, что наш Назар, втюхивающий без зазрения совести любой товар, за который хорошо платят, вдруг начал действовать бескорыстно! - Я и действовал бескорыстно! Очень жаль, что вас всех не посадили! Голоса споривших мужчин разносились по всей квартире. - Слушай, не всем же, как тебе, с родителями жить. Я вот живу нормально со своей семьей, в хорошей, заметь, очень хорошей квартире. И имею хорошую машину и кушаю вкусно, для полного счастья мне не хватает только фритюрницы, а, чтобы получить все это, мне приходилось крутиться на двух работах и делать отвратительные, по твоему мнению, вещи. Но каждый на своей работе выживает как может. И ты, в этом случае, не исключение. Под влиянием выпитого алкоголя, Назар понимал не все слова, которые выкрикивал Максим, брызгая слюной. Он просто смотрел на открывающийся рот бывшего друга, на его выпученные от гнева глаза, на трясущийся подбородок, и понял, что совсем не узнает того Максима, который еще со школы твердил о том, что нужно помогать животным, который таскал домой кошек и собак, лечил их и потом пристраивал у знакомых. Он всегда мечтал стать хорошим ветеринаром. И, став им, в то же время он превратился в человека, потерявшего веру в добро и в духовную составляющую выбранной профессии. Назар почувствовал, что его слегка повело в сторону. Где-то в глубинах подсознания какой-то тоненький голосок разума подсказывал ему, что пора уходить. Но гнев и пьяная бравада не позволяли уйти вот так просто. Отделившись от стола и обойдя Максима стороной, Назар приблизился к плите и заглянул в кастрюлю: картофельные шарики начинали подгорать, покрываясь неаппетитной черноватой корочкой. - Пошел вон! - прошипел Максим сквозь зубы и швырнул шумовку на пол. - Вон отсюда! И никогда, слышишь, никогда не звони мне больше! Назар перевел на Максима плавающий взгляд. - Не буду, не переживай. И, да, приятного аппетита! - красный ошейник, брошенный Назаром, полетел в кастрюлю. Кожаная полоска, усыпанная металлическими заклепками, жалобно булькнула и опустилась на дно. Максим заревел, как раненый зверь, как питбуль, которого схватили за горло, оскорбив его честь и достоинство. За доли секунды он преодолел расстояние от стола до плиты и мертвой хваткой сжал левую руку Назара. - Доставай, сволочь! - с этими словами Максим погрузил пальцы заторможенного от опьянения Назара в бурлящую жидкость. Дикий крик пронзил пространство, заставляя дрожать невидимые частицы. И если бы кухонная утварь имела возможность почувствовать хотя бы половину той боли, которую испытывал Назар, то наверняка стаканы бы лопнули, разрываясь на сотни острых осколков, а тарелки покрылись бы мелкими трещинами. Все это длилось не дольше нескольких секунд. Затем схватив Назара за шиворот, Максим оттащил его от плиты и подтолкнул к мойке. Быстро открыв воду, он заставил бывшего друга вытянуть руку под холодную воду. Пребывая в состоянии шока и не осознавая до конца, что именно сейчас произошло, Назар обессилено прислонился к стене, наблюдая, словно через мутное стекло, как прозрачные струи стекают с покрасневших пальцев. В кухню грузно и неуклюже ввалилась Оксана, встревоженная всем этим шумом, но, оценив обстановку и осознав, что ее мужу ничего не угрожает, она снова закрыла дверь. Откуда-то издалека, словно из соседней вселенной, до Назара донесся голос Максима: - Алло, Скорая? У мужчины сильный ожог кипящим маслом. Пьяный полез пончики руками вытаскивать. Диктую адрес... Тело колотило мелкой дрожью. Сознание начало постепенно проясняться, и последние слова, брошенные Максимом, Назар понял очень хорошо: - Эх, мой друг, не скоро ты сыграешь на гитаре.