- Должно быть, они живут в более прохладных местах, - негромко сказал Ганконер. - Ираса и его людей жара не донимала. Мне кажется, что мы едем к морю.
- Искренне на это надеюсь, - Джарет смотрел в окно, но почти ничего не видел за пеленой пыли. Он напряг память и громко произнес слово «море» - сначала на кельтском, потом на ирландском языке.
Лан кивнул и махнул рукой, показывая вперед.
Ганконер облегченно вздохнул. Его стремительно улучшившееся настроение всё сильнее раздражало Джарета.
- Можешь не надеяться на свободу, Конни. Эти люди нас не отпустят.
- Думаешь? - Ганконер потеребил ошейник. - Но они знают о фейри.
- И не боятся, заметь. Особого восхищения тоже никто не выказал. Мы для них — диковина, редкость, но не более того, - Джарет откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Непосредственной опасности нет, а жара всё равно прекратила все разговоры.
Ганконер заставил себя отвлечься от тревожных мыслей и тоже задремал. Проснулся он оттого, что автомобиль остановился.
- Постоялый двор, - Джарет выглянул в окно. - О боги, может у них баня есть? Или хотя бы колодец с большим запасом воды? - он брезгливо отбросил назад слипшиеся от пота волосы. - Я согласен даже на холодное обливание.
Оказалось, что есть всё. И колодец, и баня, и магазин, и даже врач, на попечение которого тут же передали сына лана. Постоялым двором назвать увиденное не поворачивался язык. Скорее, гостиничным комплексом. Хозяин был смуглый, темноволосый и черноглазый, но ни малейшей неприязни к приехавшим не выказал. На площадке у входа стояло еще два автомобиля.
Лан ушел вслед за доктором, а его спутники повели Джарета и Ганконера в магазин.
- Интересное у них отношение к рабам, - Ганконер всё шире открывал глаза, наблюдая, как растет груда шелковой одежды на прилавке. Примерка не предусматривалась, но на вид всё было подходящего размера.
Джарет лишь мельком глянул на одежду и направился к стойке с обувью.
- Я больше не могу ходить в сапогах.
Ганконер тоже был не прочь заменить свою износившуюся пару бальных туфель. Но сначала посмотрел на хозяев. Инициатива Джарета их неприятно удивила, старший даже нахмурился, но возражать не стал. Джарет выбрал легкие туфли из мягкой кожи с прорезным узором, почти сандалии. Ганконер взял похожую пару. В оплату был выдан чек, так что оценить, насколько дорого стоит здесь шелк, не получилось. Все покупки продавец сложил в большую холщовую сумку, которую вручили Ганконеру.
«Просто поразительно, почему Джарету никто не поручает никакой работы с тех пор, как ему исполнилось двадцать?» - мрачно подумал он.
Настроение было пакостное. После долгих часов в душной машине, пропахшей бензином, болела голова. Только баня — роскошная, на манер римской, вернула Ганконеру ясность мыслей. Мылись они отдельно от хозяев, и это его весьма обрадовало.
- Джарет, я умоляю тебя, не пытайся сбежать. Пусть нас хотя бы до моря довезут. И язык нужно выучить.
- Согласен, - Джарет блаженствовал в теплой воде с ароматной пеной. - А еще нам понадобятся ключи от ошейников.
Ошейники с них не сняли. Должно быть их запирающий механизм не портился от воды.
В дверь купальни требовательно постучали. Джарет зарычал.
- Не наглей, нам и так дали целый час, - Ганконер вылез из воды и начал одеваться. - Интересно, здесь шелк дешевый, или наши хозяева очень богатые?
- Скорее второе, - Джарет придирчиво осмотрел свой костюм из бирюзового шелка. Свободный покрой, добротный пошив, но совершенно не соответствует его излюбленному стилю. - Обрати внимание, рубашки сшиты так, что ворот не закрывает ошейник.
- Хочешь сказать, что для рабов здесь шьют особую одежду? Из шелка?
- А почему нет? Ладно, пошли. Я умираю от голода.
- Эдрик для тебя — не пара.
Уна с удивлением посмотрела на Нимуэ. До сих пор первая леди Благого двора не позволяла себе откровенничать с королевой. Хотя все знали, кем они приходятся друг другу.
- Не ты ли первая на совете выступила за объединение дворов?
- За объединение — да. Но брак — не единственный способ достижения этой цели. Ты не любишь его, а он в тебя влюблен. Следовательно, удержать ваш союз в политических рамках не получится. Эдрик пожелает близости.
Уна содрогнулась.
- Вот именно, - Нимуэ повертела на пальце золотое кольцо с сапфиром. - Я не любила твоего отца, Уна. Много лет я была его фавориткой, но любила другого.
- Ганконера? - Уна села на скамейку. Они гуляли по дворцовому парку вдвоем. Уна не доверяла Нимуэ, но ее неожиданной откровенностью следовало воспользоваться.
- Да, - Нимуэ мечтательно улыбнулась. - И если бы он любил меня так, как полюбил потом Алиссу, я бы не задумываясь бросила двор и ушла с ним. Но это дело прошлое. А мы говорим о будущем.
- Я не допущу войну, если ты имеешь в виду такой способ объединения.
- Разумеется, нет, - Нимуэ состроила презрительную гримаску. - Война — мужское дело. Ты знаешь, что у Эдрика нет детей?
- Знаю. И что?
- В случае его смерти трон Неблагого двора наследует Фиона. Я прекрасно знаю эту змею. Сейчас она затаилась и ждет. При объединении дворов она потеряет все шансы стать королевой. Как только ты дашь положительный ответ Эдрику, она начнет действовать. Уверена, он не доживет до свадьбы. А виноватой окажешься ты, дитя мое. Фиона мастерски умеет перекладывать свою вину на других.
- Но если я откажу Эдрику, объединения не произойдет тем более, - Уна нахмурилась, пытаясь понять, к чему клонит Нимуэ.
- Совет Неблагого двора, за исключением Фионы, желает объединения не меньше нашего. Если Эдрик провалит возложенную на него миссию, не добившись твоего согласия, против него поднимется возмущение. Его свергнут, но в этом случае у Фионы не будет шансов захватить престол. А с Паком мы всегда договоримся. За хорошую плату он отречется в твою пользу. И ты станешь королевой всех сидов, мой дорогая девочка.
- Ты уже договорилась с Паком, верно?
- Умница, - Нимуэ просияла улыбкой. - Может я и никудышная мать, но не хочу потерять тебя снова, Уна. Я ведь так долго верила, что ты умерла. И я благодарна Джарету за то, что он развил твой талант. Но я никогда не прощу его за другое.
- Он не виноват, что я его люблю, - Уна подавила в себе желание уткнуться в плечо Нимуэ и выплакаться за все последние месяцы.
- Но он виноват в том, что не отпустил тебя, даже узнав о намерениях Эдрика. Ты больше не его ученица, Уна, - Нимуэ встала. - Когда дворы объединятся, тебе придется освободиться самой. Королева всех сидов не может зависеть от короля гоблинов. И я говорю не о любви. Джарет подчинил тебя. И ты знаешь, чем это чревато.
«Если он погибнет, я умру, - эта мысль неожиданно больно обожгла Уну. - А если просто не вернется? Что будет со мной в этом случае? Может быть, наша связь постепенно ослабнет?»
Она вскочила, не желая додумывать до конца.
- Ты права! Так и сделаем.
- Я рада, что мы сумели договориться, моя королева, - Нимуэ осторожно взяла ее руку и поцеловала.
В ресторане для всех накрыли один большой стол, но лан отсутствовал, должно быть, сидел с сыном. Зато его спутники наконец-то представились. Старшего звали Кратос, младшего — Ариан. Приставки «лан» у их имен не было. Еду подали разнообразную и такую вкусную, что изголодавшийся Джарет набросился на нее как волк. Ганконер пробовал незнакомые блюда более осторожно, но и ему понравилось, особенно запеченная рыба. Значит море действительно близко. Кратос ел рассеянно, погрузившись в какие-то непростые, судя по нахмуренным бровям, размышления. Ариан поглядывал на Ганконера и Джарета с любопытством и нетерпением, которое объяснилось за десертом. Едва ковырнув ложечкой фруктовый салат, Ариан выразительно постучал пальцем по столу и внятно произнес: