Выйдя из фургона, Ганконер зябко поежился. Бархат и шелк — плохие защитники от ночного холода. Хозяин снова подтолкнул его, направляя к соседнему фургону, где горел костер. Сам сел на верхнюю ступеньку, закинув ногу на ногу. Медленно и четко произнес какой-то вопрос. Ганконер покачал головой. Человек изогнул черную бровь и с легкой запинкой произнес фразу на другом языке. Убедившись, что его снова не понимают, раздраженно хлопнул ладонью по колену. Встал, скрылся в фургоне и вернулся с кожаным тубусом. К удивлению Ганконера, перед ним развернули большую карту. Хозяин выразительно ткнул пальцем в середину закрашенной в коричневый цвет области и сделал широкий жест, охватывая горизонт вокруг. Потом ткнул пальцем в Ганконера и потряс перед ним картой.
Надо же, география здесь хорошо развита. Ганконер внимательно рассматривал карту, стараясь запомнить как можно больше. Жаль, что изображен лишь один континент. Большую часть занимает пустыня, переходящая в степь с редкими точками то ли городов, то ли селений. Точки учащались ближе к побережью, где коричневый цвет сменялся зеленым.
Карту снова встряхнули. Ганконер покачал головой. Хозяин с досадой щелкнул пальцами перед его носом и выразительно показал на знаки с четырех сторон карты. Ганконер вздохнул. Как объяснить, что он из другого мира? И надо ли? Впрочем, а почему бы и нет. Он отвел от себя карту и показал в небо. И был безмерно удивлен, когда хозяин с облегчением вздохнул. Он свернул карту, хлопнул Ганконера по плечу и покровительственно улыбнулся. Снова сел на ступеньку и приглашающе похлопал рядом с собой. Ничего не понимая, Ганконер сел рядом с ним. У них тут что, явление гостей из других миров — обычное дело? А вот угощать — это правильно, а то он уже три дня голодает.
Подошедший русоволосый юноша — в ошейнике, но одетый богаче хозяина — протянул Ганконеру миску с густым варевом. Пахло вкусно. Он осторожно попробовал. Слишком пресное, но в целом есть можно. Хозяин рассеянно наблюдал за ним, что-то про себя прикидывая. Ганконер ел медленно и тоже обдумывал ситуацию. Если в этот мир часто попадают пришельцы, то наверняка здесь уже сложилась традиция, как с ними следует поступать. Что не убивают, это ясно. Однако наручники с него не сняли, то есть, статус у него не изменился. Логично, если подумать. Чужаку без роду и племени в мире, где существует рабство, уготовано одно место. Другое дело, что флейтой землю не копают. Не может быть, чтобы рабы здесь использовались лишь на тяжелых работах. И вот этот мальчик, забравший у него опустевшую миску, тому доказательство. Судя по рукам, работой его не нагружают.
Хозяин пошевелил пальцами перед лицом. Гаконер улыбнулся и достал флейту. На этот раз он заиграл веселый мотив, выученный давным-давно в Верхнем мире, в местах, очень похожих на эти. Вокруг фургона тут же собрались слушатели. И свободные, и пара рабов, не скованных цепями.
Джарет слышал музыку сквозь полудрему. Вечерняя прохлада принесла облегчение, но постепенно он начал дрожать от холода. Остальные рабы собрались в дальнем углу, прижавшись друг к другу. Джарет как мог зарылся в сено. Под головой лежала его куртка, но надеть ее не получилось — руки почти не слушались. Да, о побеге нечего и думать, по крайней мере, еще пару дней.
Ганконер вернулся, когда он он уже стучал зубами, сотрясаясь от болезненной дрожи. На плечах Музыканта было наброшено пестрое одеяло. Пришедший с ним хозяин снова потрогал лоб Джарета, замкнул ошейник на Ганконере и ушел, заперев дверь фургона.
— Раньше Триус со своими домочадцами спали здесь, но теперь перебрались в тот фургон, — Ганконер вытащил из-под Джарета куртку и помог надеть. Подгреб сено и лег рядом, накрыв их обоих одеялом. — Они действительно работают на этого, высокого. Как его зовут, я не понял. Но кое-что прояснилось.
Джарет слушал его и потихоньку согревался.
— Или тебя приняли за ангела, или пришельцы здесь действительно не в новинку.
— Ангелов не держат на цепи.
— Спорное утверждение.
Ганконер фыркнул, достал из кармана плоскую фляжку и осторожно приподнял Джарету голову.
— Попробуй попить.
— Твой гонорар? — Джарет с трудом глотнул. У воды был железистый привкус.
— Вода здесь на вес золота, — Ганконер тоже отхлебнул. — Хотя не уверен, что у них в ходу именно золото. Я видел монеты, но они больше похожи на платиновые.
— Я сначала подумал, что это другая вселенная, — Джарет, превозмогая боль, вытянулся и осторожно согнул ноги. — Но пожалуй, нет.
— Почему? Во всех мирах Перекрестка есть магия или была. А здесь ее и в помине нет.