Кратос снова посмотрел на Ганконера. Что-то его беспокоило.
— Кто из вас старше?
— Я, — Ганконер усмехнулся. Судя по календарям, которые они видели в гостиницах, время здесь измеряли точно так же, как в Верхнем мире. А счет они с Джаретом уже освоили. — На сто двадцать лет.
Арак удивленно ахнул. Кратос изломил бровь.
— Сколько вы живете?
— Пока не убьют, — буркнул Джарет на языке сидов.
— Долго, — ответил Ганконер Кратосу. — Очень долго.
— Бессмертные Исчезнувшего острова, — Кратос задумчиво потер нижнюю губу. — Я не верил, что такое возможно.
— Когда этот остров исчез? — быстро спросил Джарет.
Кратос пожал плечами. Ответил лан:
— Он появлялся и исчезал внезапно. Последний раз его видели, если верить легендам, тысячу лет назад.
Джарет резко повернулся к нему.
— Откуда же ты знаешь язык фейри?
— Здесь оставались беглецы с острова, — лан на секунду отвлекся от дороги и глянул на Джарета. — Или изгнанники? В древние времена их было много. Они селились на островах у побережья. Но после мировой войны от них никого не осталось.
— Когда была война?
— Сто пятьдесят два года назад.
— Была? — Кратос криво усмехнулся. — Она и сейчас продолжается.
— У нас мир, — спокойно ответил лан.
— Да-да. А наш лас гостил у друзей, — Кратос погладил нахохлившегося Арака по голове.
— Это не тема для дорожного разговора, — по-прежнему спокойно ответил Крастас. — Отдыхайте.
Все замолчали. Постепенно люди задремали.
— Я уже ничего не понимаю, — прошептал Ганконер. — Получается, что фейри попадали сюда чаще, чем раз в тысячу лет? И что это за остров?
— Исчезнувший остров — это Авалон, — сквозь зубы процедил Джарет. — Неужели не знаешь, что он может перемещаться в пространстве и времени? Хотя тебе эта магия не подвластна. Должно быть Моргана, а раньше — ее мать отправляли сюда тех фейри, которых хотели исключить из игры, но почему-то не могли убить.
— А как в эту схему вписываются балы?
— Владычицы Авалона всегда были на особом счету у сил Перекрестка, — Джарет покривил губы. — Но я думаю, что это разные истории.
— Ты говорил про Оберона, — Ганконер потер виски. Его снова мучила головная боль. — Я вспомнил, его возвращение совпало с исчезновением Талии — королевы Неблагого двора. Есть баллада об их любви. Ты не думаешь, что…
— Мы знаем слишком мало, чтобы строить теории, — оборвал его Джарет.
«Почему искать меня пошел ты, Джарет? — Ганконер так и не решился задать этот вопрос вслух, хотя мучился им все последние дни. — Почему не Алисса? Ох, Лисс, подарок ты мой… Мы ведь любили друг друга, правда? Ты же не могла притворяться сто лет? Но даже если так, я не хочу, чтобы ты умерла, как Таллия».
Под его рукой дрогнула флейта.
Уна лежала в темноте, тщетно пытаясь уснуть. Бессонница прочно обосновалась в ее опочивальне. Тревога и беспомощность сводили с ума, рождали дурные предчувствия. Как Дара может спокойно ждать? А если у Алиссы не получится, если Авалон не подчинится ей? Она ведь не фейри, даже не волшебница! И когда наступит тот самый момент? Через месяц? Два? Год?
Уна обещала Дарине ждать. Но клятву на крови не давала. На крови… Уна откинула одеяло, босиком добежала до шкафа, отворила дверь. В темном зеркале отразились каменные стены, освещенные зеленоватым пламенем множества свечей. Ее тайна. Если бы только Джарет знал…
О чем она думала тогда, выскребая пепел между плит пола, собирая в железную шкатулку крохотные частицы то ли стекла, то ли драгоценного камня и застывшие капли золота? Уна помнила, что была за что-то сильно обижена на Джарета, но за что именно — уже забыла.
Сначала она хранила шкатулку в заброшенном подвале в Лабиринте, вдали от путей гоблинов. Потом, когда научилась управлять своей магией, поместила шкатулку в зеркальную комнату. И с тех пор всё укрепляла и укрепляла ее, превратив в самую надежную тюрьму на свете. Но только став королевой, Уна решилась призвать своего пленника. Среди бесконечности зеркальных стен и множества отражений она ничем не рисковала. Сил воплотиться у него не было. Остались только память и разум, по-прежнему изощренный и острый. Он не пытался торговаться, ничего не просил, не обещал. Но согласился время от времени отвечать на ее вопросы. Тайный советник королевы. Очень тайный.
— Проснись, — она полоснула ногтями по ладони, подождала, пока выступить кровь, и прижала ладонь к ледяному стеклу зеркала. — Силой крови я приказываю тебе. Найди Джарета и защищай его до тех пор, пока в этом будет нужда. А потом вернись к своему пеплу.
Он возник тенью призрака.
«Ты была так осторожна, королева, не разочаровывай меня. Не вмешивайся в игру Перекрестка, пусть всё идет как задумано».
— Ты отказываешься?
«Разве я могу отказать тебе? Нет, я лишь пытаюсь тебя образумить. И объяснить, что в своем нынешнем состоянии едва ли смогу повлиять на события».
— Ты найдешь способ, не мне тебя учить. Иди.
«Как скажешь, королева».
— Ничего себе у них родовая усадьба! — присвистнул Ганконер, выходя из машины. — Это сколько же здесь народу живет?
Джарет молча осматривался. Огромный белокаменный дом напоминал спрута, обхватившего своими щупальцами скалу. Далеко внизу шумело море. К дому вела извилистая дорога, обсаженная деревьями, и вся скала утопала в зелени до самой вершины.
— Должно быть, почву для них привозили специально, — Ганконер запрокинул голову. — Тот, кто посадил этот парк, не считался с затратами.
Изукрашенная коваными узорами парадная дверь дома распахнулась.
— Красивые у них женщины, — Джарет прищурился. — И очень эмоциональные.
Ганконер поморщился, его идеальный слух с трудом выдерживал такое количество визга. И похоже, он опять ошибся, предположив, что женщины в этом мире бесправны.
Всего встречать приехавших высыпало человек двадцать. И по большей части это были женщины разного возраста — от подростков до старух. Статная черноволосая женщина средних лет, очень похожая на Ариана, обняла лана, прижавшись щекой к щеке. Тут же повернулась к Араку, отвесила ему подзатыльник, сжала ладонями лицо и поцеловала в лоб. На Кратосе повисли три девочки, а он со смехом кружил их. Ариан взахлеб целовал молоденькую девушку со снежно-белыми волосами. Все говорили одновременно, перекрикивая друг друга.
— Их как с войны встречают, — Джарет потер уши. — Арака сейчас разорвут на части. О, как интересно… На ступеньки посмотри.
Ганконер проследил за его взглядом. На крыльце, в стороне от галдящей толпы, стояла еще одна девушка, разительно отличающаяся от остальных. Свободное платье-туника, перехваченное на талии узким ремешком, висело на ней, как на вешалке. Ее можно было принять за переодетого мальчика. Пухлые губы, темные брови вразлет, длинные пепельные волосы. И драгоценная глубина опаловых глаз.
— Да, — выдохнул Ганконер, — не во втором поколении, может, даже, не в третьем, но в ней есть кровь сидов.
— Держу пари, именно ее мне и предложат.
Девочка встретилась глазами с Ганконером. Он уловил опасливый интерес.
— Ее нужно забрать отсюда.
— С чего бы это? Не хватало еще обузу на шею вешать. Конни, я запрещаю тебе влюбляться! Нашел время!
Ганконер хотел ответить, но тут на них наконец обратили внимание.
— Знакомься, Лерана, это Джарет и Ганконер, — к ним подошел лан под руку с черноволосой женщиной. Вблизи стало заметно, что волосы у нее тоже пестрые, но светлые пряди окрашены в темно-синий цвет. — Им нужно найти место в крыле Арака.
— Ты отдал ему обоих? Это не слишком щедро? — Лерана с интересом осмотрела Джарета, потом Ганконера. — А если он не справится?
Ганконер покосился на вскинувшего голову Джарета.
— Молчи, я тебя умоляю, — едва слышно шепнул он. Джарет сжал губы так, что они побелели.
— Араку пора заняться делом, — сдержанно ответил лан. — А если не справится, будет сам отвечать за последствия.