Вот оно! Внутри Рины словно расцвел огненный цветок. Всё-таки ревность.
— Горак очень занят сейчас, — Рина отставила бокал на столик и поднялась. — Впрочем… я спрошу. Если мы заедем за тобой в десять утра, это не будет слишком рано?
— Это время меня полностью устроит.
Рина посмотрела как-то странно. Проклятье, он ничего не знает о манере Аниалы строить фразы. Нужно говорить как можно короче. Горе меняет людей. На это можно многое списать.
— Тогда до завтра, Анни.
Он проводил Рину до выхода. Задумчиво посмотрел на гараж. Водить автомобили ему еще не доводилось. Но пожалуй стоит разобраться в этом неприятном устройстве. И озаботиться оружием.
— Арак, ты пил сегодня лекарство? — Кратос перехватил их на выходе из зала.
— Разумеется, — лас картинно закатил глаза. — Я не ребенок, не надо следить за каждым моим шагом!
— Мы все беспокоимся о твоем здоровье, — мягко сказал Кратос. — Два месяца — большой срок.
— И напоминать мне об этом тоже необязательно! — Арак потянул Джарета и Ганконера за руки. — Пойдемте, я покажу вам весь дом и объясню наши порядки.
— Это еще вчера нужно было сделать, — проворчал Кратос. Он посмотрел вслед троице и озабоченно покачал головой. Его опасения сбывались на глазах. Когда вернется брат, он серьезно поговорит с ним.
— Какое лекарство ты пьешь? — спросил Ганконер, когда они завернули за угол коридора.
— Общеукрепляющее, — Арак раздраженно дернул плечом.
— Я конечно не знаю, как здесь развита медицина, — Джарет скептически поднял бровь, — но вообще-то при слабом здоровье не рекомендуют физические нагрузки. А тебя заставляют тренироваться. Не сходится что-то.
— Это… другое, — Арак внезапно остановился. — Никудышный из меня хозяин. Вам же обедать пора.
На этот раз два подноса с едой им принесли служанки.
— Лекка говорила, какие у нее обязанности в доме? — спросил Джарет, намазывая толстым слоем масло на ломоть ароматного свежего хлеба.
— Уборка в комнатах. Джарет, послушай, я чую, что с Араком что-то неладное. Он очень убедительно играет роль балованного ребенка. Но сегодня, когда ты пел, он открылся. И еще раньше, когда я ему рассказывал о фейри, глаза у него стали такими, что я поверил — в нем есть наша кровь. Он глубже, чем кажется.
— Эту загадку я разгадаю, — Джарет облизнул ложку. — Ты пирожное будешь?
Ганконер вздохнул.
— Ешь, тебе нужнее.
— Звонила Рианна, — Кратос встретил вернувшегося лана у дверей дома. — Напросилась назавтра в гости. И не одна, а с Аниалой. Ты понимаешь, что стоит за этим визитом?
— Разумеется, — Крастас хмыкнул. — Неплохой вариант расширить наши владения, согласись.
— Вот только сумеет ли Арак их удержать, когда придет его время?
— Ты опять? — Крастас поморщился, бросил служанке шляпу и направился в кабинет. Брат пошел за ним следом. — Какие у тебя претензии на этот раз? Арак прекрасно себя ведет, особенно учитывая, что ему пришлось пережить.
— Если сравнить с нашей бурной юностью, он еще ничего не пережил. Крас, пока не поздно, убери от него этих… фейри. Он с ними не справится. А вот они вполне способны задурить мальчику голову. Вспомни легенды.
— Я уже договорился, через два месяца их заберут.
— Надеешься за это время получить от них потомство? Тогда возьми дело под свой контроль. Лекка не слушается Арака. Будет жаль потерять такую перспективную линию.
— Всем нам случалось совершать ошибки, — Крастас сел за письменный стол и устало прикрыл глаза. — Я не хочу портить Араку настроение перед праздником. Ничего непоправимого он не сделает. Разберусь через неделю.
— Как знаешь, — Кратос достал из шкафчика бутылку вина и бокал. Наполнил его и протянул брату. — Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Убрать грязную посуду пришла Лекка. Ганконер умоляюще посмотрел на Джарета. Тот сурово нахмурился.
— Даже не думай!
Лекка посмотрела в потолок и задумчиво сказала, ни к кому не обращаясь:
— А у меня в комнате пирожки не столе. Целое блюдо. Штук двадцать. С ягодами и повидлом.
— Ладно, но у вас только четверть часа. Время пошло, — Джарет вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Прислушался и удовлетворенно кивнул. Звукоизоляция в доме хорошая, в коридоре совершенно не слышно, что происходит в комнатах.
Он открыл соседнюю дверь, с удовольствием вдохнул запах сдобы. Прошел к окну, прихватив один пирожок. Выглянул из-за занавески, пару минут понаблюдал, как бегают трусцой по дорожкам парка знакомые парни. Некоторые прихрамывали. Интересно, для чего их готовят? Слишком тупые, чтобы стать телохранителями. Отряд стражи? Но усадьба вроде бы не охраняется. Надо выяснить этот вопрос.
Он посмотрел на шеренгу столбов вдоль дорожки парка. Телефонные провода? Проклятье, об этом они даже не подумали. Если здесь так хорошо развита связь, придется это учитывать.
В коридоре послышались шаги. Джарет одним прыжком оказался у двери.
— Ой! — Арак отшатнулся. — Ты с Леккой?
— Ну вот что, — Джарет выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и втащил Арака в комнату. — Давай-ка поговорим серьезно.
Арак оглядел комнату.
— А где Лекка?
— Сейчас речь не о ней. Я хочу знать, какое лекарство тебе дают? И зачем?
Арак посмотрел на дверь, но Джарет демонстративно прислонился к ней и скрестил руки на груди.
— Или ты мне рассказываешь всю правду, или никогда больше не услышишь моих песен.
Арак безрадостно усмехнулся.
— Да, это серьезная угроза. Но я первый спросил. Где Лекка? Она с Ганконером?
— А если да? Что ты будешь делать?
— Ничего, — Арак сел на стул, рассеянно взял пирожок и разломил его. — Теперь уже неважно, раз я уйду с вами. Просто, я хочу, чтобы вы мне доверяли.
— Только на условиях взаимности. Чем ты болен?
— Ничем, — Арак слизнул с пальцев варенье и положил полураздавленные половинки на тарелку. Просто я… дефектный, понимаешь?
— Нет, — Джарет придирчиво осмотрел его. — Не вижу никаких изъянов.
— Они в душе, — Арак криво усмехнулся. — По закону меня не должны были признать достойным войти в род. Это Ариан должен был стать ласом.
— Он сын Лераны?
— Да. Но лан дал слово моей маме. Он ее любил, — Арак горько вздохнул. — И меня любит. А я… ненормальный. Понимаешь, для меня долг, честь, верность роду — пустой звук. А ведь род — это святое. Это от Бога. Но я как подумаю, что проживу здесь всю жизнь, и это без вариантов… Или на войне убьют. И ради чего? Зачем нам эта пустыня? — Арак закрыл лицо ладонями. — Я сейчас страшную вещь скажу. Наши думают, что я попал в плен, потому что потерялся. А я хотел добраться до Радужного оазиса. Туда прилетают воздушные корабли Содружества.
— Ты хотел сбежать? — Джарет почувствовал легкий толчок в дверь, отошел и сел на кровать.
— Да. В Содружестве, конечно, законы странные, но зато всем плевать, кто ты. Если есть талант, тебя примут.
— А ты уверен, что он у тебя есть? — в бесшумно открывшейся двери появился Ганконер.
Арак гордо вскинул подбородок.
— Придумай тему. Любую.
Ганконер скептически изломил бровь.
— Пустыня, жажда.
— Одиночество, — добавил Джарет.
Арак кивнул, достал из кармана брюк блокнот и карандаш, задумался на минуту и начал писать. Ганконер сел рядом с Джаретом, и они молча принялись ждать. Арак то хмурился, то улыбался, что-то зачеркивал, писал снова. Потом вырвал страницу и протянул Ганконеру. Джарет тоже склонился над листком, пробежал глазами торопливо написанные строчки и одобрительно улыбнулся.
— Неплохо. Сможешь положить на музыку?
Ганконер перечитал стихи несколько раз и кивнул.
— Это можно петь. У тебя безусловно есть талант, Арак. Ты сделал правильный выбор, решив уйти с нами. Мы ценим талантливых менестрелей.
— Кого? — не понял Арак.