— Давай, ее — на спину, — сказал Лаэрт, — я сяду позади, придержу.
— А не свалитесь? — засомневался Ранжисона.
— Я — точно не свалюсь, — заверил его фехтовальщик без всякого веселья. Он легко забрался на спину Данатоса даже в темноте. — Поехали, дружище. Только сильно не гони.
Ранжисона затеплил небольшой огонек, чтобы осветить себе путь, и увидел только мелькнувший пятнистый хвост какого-то крупного хищника.
***
Путь, который они прошли вместе с разведчиками Серебристых Форелей, Данатос преодолел меньше, чем за час неспешной рыси. Лаэрт все пытался понять, чье обличье он выбрал, чтобы добиться такой скорости при минимуме усилий: на пуму, в которую обычно превращался оборотень, было совсем не похоже. Задние лапы явно длиннее передних — прыжки тоже получались больше.
Феликсе было плохо, даже хуже, чем когда ее едва не убил Блод Беор. Она приходила в себя только под очередным рвотным позывом. Когда они оказались за стеной Иллати, где устроили освещение, Лаэрт с ужасом разглядел разлившуюся по рукам волшебницы черноту. Вены тоже начинали чернеть.
— Кто-нибудь, разбудите Брисигиду! — заорал он. Дежурные сарданы его не понимали — заклятие Феликсы, позволяющее ему говорить на языке Форелей, спадало. — Брис! Да что ж это… Анаштара!
Он увидел демоницу, спешащую им навстречу. Похоже, она была единственной кроме дозорных, кто не спал.
— Что ты вылупилась на меня, зови Брисигиду!
Древняя полыхнула взглядом, но мешкать не стала. Должно быть, к Феликсе она успела проникнуться какими-то чувствами. Суккуб закатила глаза, оставив на виду розоватые светящиеся белки. Ей не нужно было использовать голос, чтобы связаться с той, кто вернул ей имя.
Лаэрт увидел, как мелькнула белоснежная ткань сорочки у плетеного жилища на одном из деревьев диниции. Жрица спешила к ним, как могла.
— Что стряслось? — она коснулась Анаштары и тут же уставилась на огромного пятнистого кота, разлегшегося у ног демоницы с Феликсой на спине. — Дани?!
— Она надорвалась, вытаскивая его из какой-то некромантской дряни, — сказал Лаэрт. Брисигида застыла при виде брата и едва ли услышала хоть слово. — Брис! — он схватил девушку за плечи и слегка тряхнул. — Слышишь меня? Спасай ее!
Жрица уставилась на него, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Феликса, — терпеливо напомнил он. — У нее руки почернели. Она блевала черной желчью. Ты сделаешь что-нибудь с этим?!
— Да, — Брисигида потрясла головой. — Пусти. Триединая… Что она опять с собой сотворила?
Анаштара и Лаэрт по ее указанию унесли Феликсу в святилище Форелей. Жрица растерла руки, подышала на них.
— Мне нужно сосредоточиться, — она жестом попросила их уйти.
— Я помогу, — Данатос стоял у входа в святилище. Он подошел, как обычно, бесшумно. Оборотень казался изможденным, но возле святилища явно чувствовал себя лучше.
Брисигида вдохнула, будто хотела задать какой-то вопрос, но Феликсу снова стало тошнить желчью, и жрица поняла, что сейчас не время для расспросов. Данатос опустился на колени рядом с сестрой, закрыл глаза. Из-за сомкнутых губ раздалось едва слышное пение, почти мантра. Брисигиду окатило волной тепла.
Они провозились с Феликсой почти до полудня. Брисигида вся взопрела, но устала гораздо меньше, чем ожидала. Оборотень молился все утро, и поток силы от него шел ровнее и увереннее, чем от Лаэрта. Или ей так казалось, потому что это была знакомая, родная сила.
Данатос уснул там же, в святилище, свернувшись клубком, как кот. Но перекидываться не стал.
— Я устал от своих зверей, — сказал он сестре.
Больше она из него ни слова не вытянула: Данатос был слишком измотан и уснул мгновенно. Феликсу Брисигида передала Хандие, и та погрузила чародейку в целительный сон.
Сама жрица досыпать не пошла. Разведчики с Ранжисоной вернулись в Иллати вскоре после того, как Хандиа усыпила Феликсу. Так что она отправилась к вождю, просить разрешения выслушать доклад разведчиков вместе с ним, чтобы узнать хоть что-нибудь.
Расспрашивать Лаэрта она не решилась. Тот тоже выглядел потрепанным.
Глава 4. Плеск и ветер
Джамир сумел проковылять к порталу сам. Аянира тащил Леветир, столь вовремя подоспевший на помощь. Они оба уже слышали стук копыт — приближающихся антимагов.
— Сначала цесаревича, — настоял беглец-антимаг. — Я пройду следом.
— Ты на ногах еле держишься, — буркнул элементаль. Он передал бесчувственного Аянира в объятия воды, и та понесла его к льдистой сфере портала. — Успеем, я думаю…
— Пройти — да, — буркнул Джамир, шагая следом за цесаревичем. — А закрыть портал?
Аянир телепортировался в фонтане брызг. Леветир торопливо сооружал ледяную стену на берегу.
— Авось задержит. Эй, только вдохни поглубже!
Джамир коснулся сферы, еле успел последовать совету элементаля. Его дернуло и потащило через синевато мерцающую черноту. Дыхание перехватило. Еще мгновение, и портал выбросил его на прибрежную гальку.
Антимаг откашлялся, заозирался в поисках Аянира, но его скрутило и вырвало. Телепортация после удара по голове — не самая полезная процедура.
Цесаревич лежал наполовину в воде. Кровь с него смыло, обнажились ранения. “Легкое пробито”, — холодея, заметил Джамир. Он пытался сообразить, чем помочь, но не имел ни малейшего понятия. В Цитадели учили убивать и калечить, оказывать первую помощь. Тяжело раненых напарников вытаскивать ему не приходилось.
Он не сразу заметил, как вокруг Аянира стали собираться тонкие струйки воды. Джамиру на мгновение показалось, что вода охватывает цесаревича, чтобы окончательно добить, утопить, поглотить, и он пополз к другу на четвереньках, хрипя что-то невразумительное. Его тут же остановили, подняли, положили на носилки. Антимаг вцепился в жерди, попытался подняться, спрыгнуть, но его решительно уложили обратно. Джамир чуть не заплакал от отчаяния.
Над ним возникло круглое женское лицо, простое и мягкое.
— Не враги мы тебе, господин. Лежи спокойно, в голове помутилося у тебя. Айда помогу.
Антимаг повернул голову и увидел несколько человек в синем вокруг Аянира. Струйки воды над цесаревичем светились, почти как портал, только теплее. Джамир не знал наверняка, что происходит, но успокоился.
— Где Леветир? — зашептал кто-то над ним.
— Не знаю, — ответил мужской голос. — Он вышел из портала, глянул в зеркало и пошел обратно. Потом пробежала лошадь с поклажей, Леветир шагнул в воду, а эти двое вышли.
— По… гоня, — прохрипел Джамир.
— Цыц! — велела ему круглолицая. — Не пропадет, чертяка. Вот анператорскому-то сынку досталось, лучше им займемся. Да портал скараулим.
Пока Джамира уносили от берега, он успел заметить волну и особенно мощный всплеск. Из воды кубарем вылетел долговязый парень в синем дорожном костюме — очевидно, Леветир. Следом за ним водяной вал выпустил всадника на могучей саврасой лошади. Всадник метил в элементаля тяжелым копьем.
Волны взметнулись шипастым оскалом. Сразу четверо магов сковали всадника льдом с двух сторон. Еще какое-то время фигура антимага мелко подрагивала — стаивал стеклянистый пузырь там, где соприкасался с телом.
— Закро, — Джамир сплюнул желчью, — те. Пор… кх… портал. За…
— Вот же хлыщ дурной, — буркнула над ним круглолицая. — Э, Глядун! Твой дружок тут волнуется больно.
— Усыпить бы его, — посоветовал другой голос, мужской.
— Болван! — Джамир услышал глухой шлепок. — Дурню башку тряхануло, уснет — пропадет как есть.
— Портал, — антимаг снова попытался подняться.
Женщина взяла его за подбородок и посмотрела в глаза.
— Или будешь лежать спокойно, или я тебя заморожу. Глядун! Слышь, чего говорю…
— Аня, уймись, — Леветир был уже здесь, мокрый и перепачканный кровью. — И не называй меня так. Я ведь просил. Что он говорит?
— Про портал бормочет, — ответил мужской голос. Владельца Джамир так и не увидел.
— Да, надо закрыть, все верно, — элементаль встал так, чтобы видеть Джамира полностью. — Думаешь, следует поспешить?