Ринна призналась Брисигиде, что сперва ее страшно злило такое внимание. Пока Хандиа не заставила ее посмотреться в зеркало. Только после этого паланийка поняла, что комплименты темнокожих парней — не насмешка. Правда, после этого она окончательно растерялась и едва не убегала от каждого, вызывая добродушные улыбки у ведуний.
Теперь, когда они ушли от Серебристых Форелей, Ринна все время оглядывалась.
— Я ведь так и не поблагодарила тебя, — обратилась охотница к Анаштаре. — Спасибо, что расправилась с ублюдком.
Демоница замерла. Повела плечом. Поводила взглядом с Ринны на Брисигиду, с той на Феликсу, с Феликсы обратно на Ринну.
— Точно, — с еле заметной усмешкой кивнула чародейка. — И мы с Брис не отблагодарили. А ведь ты и нам жизнь спасла! Правда, я сначала подумала…
— … Что я и вас сожру, — облизалась Анаштара. — Было на то похоже?
— Было похоже, что ты не в себе, — призналась жрица. — Будто опьянела.
— Пф! — фыркнула Древняя. — Посмотрела бы я на вас, если б вы столько силы поглотили. Эх и жирный уродец попался! Не за что вам меня благодарить, — тут же нахмурилась она. — Мне в том тоже выгода была.
— Это мы уже поняли, — буркнула Маронда.
— Я думала, твоя сила от крови, — не поняла Ринна.
— От магии, — встрял Лаэрт, заставив Брисигиду вздрогнуть.
— В крови есть древняя сила, источник жизни. Но в чистом виде и это — магия, — пояснила Феликса. — В нашем мире любую энергию, любую силу будет справедливо к ней приравнять. Правда, есть теория про миры, где это не совсем так…
Анаштара досадливо цокнула.
— Есть миры, где вы, люди, настолько слабы, что не способны использовать ни собственную силу, ни природную. Но сила есть сила, охотница. И я ее забрала. Но это было не так просто, как вы думаете.
— Хапнула огоньку на голодный желудок, вот и сбрендила, — хохотнула Маронда. — Теперь зато сидишь перевариваешь небось.
— А как переваришь — что будет? — полюбопытствовала Ринна. — Огнем пыхать сможешь?
— Посмотрим, — пожала плечами Анаштара и расплылась в плотоядном оскале. — Не на вас же проверять.
Брисигида только закатывала глаза на подобные заявления. На пути в кессахский порт демоница еще не раз подначивала спутников подобным образом.
Вскоре путники вернулись в Кессах. Они договаривались, что когда придут от Форелей, отправятся сразу на корабль: Акыру и большинству офицеров с кораблей предстояло жить в Кессахе скрытно. Добирать команду на трофейные корабли планировали с осторожностью. Кессах был слишком большим портом и полнился слухами. В том числе слухами о посольстве из Арделореи. Так что Феликса особо не рассчитывала, что Акыру удастся хоть кого-то нанять.
И она не слишком удивилась, когда “Ока Бури” в гавани не оказалось.
— Что-то случилось, — решила Феликса. — Акыр не увел бы корабль без веской причины.
— Остальных тоже нет, — заметил Кистень.
— Должно быть, антимаги их спугнули, — предположил Лаэрт. — Те, что приехали к Серебристым Форелям. Я бы разузнал…
— Не надо, — покачала головой Феликса. — Если с ними все в порядке, Фабио или Радна оставили где-то здесь знак. Такой, чтобы никто кроме меня не нашел.
— Здесь — это где? — не понял Кистень. — В воде что ли?
— Я оставила им достаточно амулетов, — задумалась чародейка. — Может, и в воде. Надо бы нырнуть аккуратно у причала, осмотреть дно, сам причал, каждую досочку.
Вечером чародейка наколдовала себе, Ранжисоне и Лаэрту маленькие огоньки на кончиках пальцев. Они шли к гавани с сжатыми кулаками, чтобы никто не заметил их волшебных фонариков.
Нырнули все с разных сторон. Заклятие на способность обходиться без воздуха действовало исправно, но Феликса опасалась, что у причала могли поставить какие-нибудь блоки на магию. Поэтому ныряли только трое лучших пловцов из тех, кто вернулся из Иллати.
Вода в Кессахе была едва ли не теплее, чем в Бедеране. Но Феликса не ощущала тепла от волн. “Еще пару недель назад почувствовала бы, — расстроилась она. — Надорвалась, вытаскивая Дани из некротического кокона… Надо бы впредь быть поосторожнее”. Она отплыла в самую глубокую часть гавани, подальше от причалов. Вскоре девушка увидела, как несколько далеких огоньков — Ранжисона и Лаэрт — плывут к поверхности. “Рановато еще, заклятие должно действовать, — нахмурилась чародейка. — Все-таки заблокировали волшебство!”
Через некоторое время огоньки стали бледнеть. Феликса могла подпитать магией только свои, а ее друзьям скоро придется идти на берег. Ничего похожего на знак она так и не заметила.
Через несколько минут девушка услышала над головой тихий плеск. она протянула руку с огоньками к поверхности и увидела Лаэрта. Пришлось всплыть.
— Ты зачем здесь? — шепотом спросила она.
— Погаси огоньки, — попросил он так же тихо, — и плыви потихоньку к причалу. Кажется, мы что-то нашли.
Феликса послушалась. Луна шла на убыль, и без огоньков на пальцах они оказались в почти кромешной тьме. Только слабые отблески тонкого месяца и мерцающих звезд на волнах помогали сориентироваться, да свет факелов на берегу. Феликса и Лаэрт быстро доплыли до ближайшего причала. Девушка вылезла из воды вслед за другом. Ранжисона лежал на досках плашмя, свесив голову к воде.
— Вон там, — шепнул он, как только услышал их шаги. — У столба.
Феликса присмотрелась и увидела, что на самом дне у одной из опор причала что-то слабо светится прозрачной зеленью.
— Фосфорный амулет, — неуверенно предположила Феликса. — Один из тех, что я оставляла Фабио… Но свечение такое слабое!
Она аккуратно спрыгнула обратно в воду, стараясь не поднимать плеска. Чародейка подняла амулет и снова зажгла огонек, на этот раз всего один. Неподалеку от амулета нашелся тяжелый маленький каменный цилиндр-тубус — еще один из оставленных ей амулетов.
— Да, это могли оставить только наши, — шепотом сообщила она Лаэрту. — Уходим.
Мужчины тоже спустились в воду и поплыли вместе с ней к дальнему краю порта. Только там, подальше от освещенных городских улочек они выбрались на берег. Фосфорный амулет тут же засветился интенсивнее.
— Он светится из-за магии? — спросил Ранжисона. — Что ж он в море-то так не сиял?
— Он светится из-за контакта с воздухом, — вмешался Лаэрт. — Окисляется… алхимики говорят, что и в воде, и воздухе есть кислород, из-за которого все портится со временем. Ну там, медь зеленеет, серебро темнеет… А фосфор вот светится.
— В чем тогда волшебство?
— В том, что он очень твердый и не ядовитый, в отличие от обычного фосфора, — буркнула Феликса. Уткнулась лбом в ладонь, вздохнула. — Я и забыла, что сама советовала Фабио оставлять такие амулеты под водой… Устала, наверное.
Она отжала немного мокрую косу и приложила большой палец к краю каменного цилиндра. Тубус открылся. Внутри лежала маленькая записка.
— Долгота и широта, — Лаэрт глянул на клочок бумаги и сразу понял, что это за цифры. — Больше ничего?
Феликса помотала головой.
— А если это оставили наши враги? — предположил фехтовальщик.
— В тубус мог что-то положить только Фабио, — сказала Феликса. — А взять что-то из него — только я.
— Ты и сама видела, на что способны антимаги, — Лаэрт аккуратно забрал у нее из рук каменный цилиндр. — Не такие уж они и принципиальные, правда? У Беора на корабле было целых два мага, но это не помешало ассасину плыть с ними. Твой амулет могли перезачаровать.
Он взял бумажку с координатами, вложил ее обратно в тубус и приложил каменную крышечку. Та приросла, будто там и была. Лаэрт передал амулет Ранжисоне. Сардан вопросительно посмотрел на него.
— Давай, приложи палец к крышке, как Феликса до этого, — поджал губы фехтовальщик. — По-моему, все и так ясно.