— Думаешь, здесь ты будешь спать лучше? — недоверчиво улыбнулась чародейка. — На кровать ты вместе со мной не поместишься — если только опять не превратишься в кота.
Оборотень фыркнул, сложил руки на груди.
— Ну уж нет! Сколько можно! — он слегка наклонился вперед. — Эм… Просьба немного неприличная, я понимаю, и все-таки — можно я посплю на полу?
— А как же ваша с Лаэртом каюта?
— Эти сны тянут из него магию. Это как настойки валерианы хлебнуть, я сразу дичаю. Ну так что?
Феликса рассмеялась, думая, что оборотень шутит. Но тот действительно ждал ответа.
— Хорошо, — согласилась она, — если тебе так будет спокойнее…
Данатос кивнул, закрыл за собой дверь и сел на коврик, скрестив ноги.
— Что, прям так? — чародейка всплеснула руками. — Хоть бы подушку взял!
Данатос пожал плечами, стянул рубаху, туго свернул ее. Феликса громко вздохнула и отвела глаза.
— Что-то не так? — смутился оборотень.
— Отвернись, пожалуйста, — попросила она вместо ответа. — Кафтан сниму. Я ведь уже собиралась спать.
Данатос послушно отвернулся и даже закрыл глаза. Феликса задула пару волшебных свечей на столе, сняла кафтан и юркнула под одеяло. Обычно мягкое, сегодня оно казалось колючим и неудобным, так и напрашивалось на то, чтобы скинуть его. И перелечь на пол.
— Хочешь, я расскажу тебе сказку, чтобы лучше спалось? — предложила она, понимая, что сегодня уснуть будет непросто.
— Хочу, — ответил оборотень. В его голосе слышалось легкое придыхание, как у юного кадета, которому впервые вручили боевой клинок.
Феликса украдкой поправила рубашку, чуть прикусила губу: “Будь я живой… О, Триединая. Если бы только я была живой!”
— Хорошо, — чародейка несколько секунд молчала, собираясь с мыслями. — Давным-давно, когда мир был совсем юным и люди не успели по нему расселиться, у берегов Сарданафара можно было встретить древних стражей, драконов.
— Что они охраняли? — прошептал Данатос.
— Драконам тогда приходилось стеречь тонкую грань, отделявшую путь к островам, где жили последние представители волшебных народов, — рассказывала чародейка. — В те времена добраться до Острова Жизни было намного легче. Постепенно все волшебные существа отправлялись туда, чтобы перейти через порталы в другие миры. И не смотреть, как магия людей губит их родной мир.
Эту легенду она прочла когда-то давно в храмовой библиотеке. Книга со сказаниями о древних народах была настолько старой, что грозила рассыпаться в руках. Только благодаря этому Феликса ее и увидела: древний фолиант достали из архивов, чтобы сделать копию. Мало кто считал, что эти легенды могут быть полезны, но Феликса не сомневалась, что многое из написанного — если не все — правда.
— Потом острова за завесой, которую охраняли драконы, опустели. Остался только один, самый упрямый народ — гномы. Они поддерживали связь с людьми, даже когда не смогли больше жить на материках из-за ауры человеческой магии. Гномы переселились на острова, но одному племени не хватало места, — Феликса вздохнула, — и тогда один из стражей, тот, что был больше и сильнее всех, пообещал подарить им новый дом.
— Я видел это на Джораакинли, — сонно промурлыкал Данатос.
— Да, — подтвердила Феликса. — Этот дракон был самым старым и устал от своей службы больше всех. Он выполз из моря туда, где дно подходило ближе к поверхности, лег на брюхо, разбросал свои огромные когтистые лапы — и на долгие века уснул. Пока гномы скитались по другим островам, маленьким и скудным, каменная спина и лапы дракона превратились в горы и поросли густым лесом. Так появились Драконьи острова: из спины, лап и хвоста великого стража. Только гномы знали, как можно добывать на этих островах камни, не вспарывая пустую породу кирками, не калеча их покровителя. Много лет они жили на нем, но все равно вынуждены были уйти — новый мир противился их существованию и грозил бедами. Когда гномы покинули Драконьи острова, туда пришли жадные люди и стали бить стража кирками и калечить лопатами его плоть, чтобы добыть редкие самоцветы. Тогда-то острова и ушли под воду и забрали с собой одержимых блеском драгоценных камней людей.
С пола до Феликсы уже доносилось ровное дыхание оборотня. “Хотела бы и я так же быстро уснуть”, — позавидовала чародейка.
***
Заснула Феликса только под утро. Всю ночь Данатос вздрагивал во сне и что-то шептал. Феликсу так напугал этот шепот, что она решила попробовать подсмотреть, что ее друг видит во сне.
Сон оборотня погрузил ее в темноту, пронизанную зелеными и синеватыми бликами. Это немного напоминало астральный план, но все казалось куда более вещественным. Например, Феликса чувствовала, что здесь есть верх и низ, а еще — здесь можно было двигаться. Чародейка попробовала двинуться вперед и поняла, что плывет, совсем как в толще воды.
Феликса направила тело вперед и вверх. Сине-зеленые блики становились прозрачнее с каждым ее движением. Вскоре она стала различать исполинские водоросли, вьющиеся чудовищными искривленными спиралями, как виноградная лоза. Водоросли оплетали что-то белесое.
Когда ей стало казаться, что она вот-вот увидит источник бликов, Феликса услышала утробный низкий гул. Он давил на уши, как пар в кипящем чайнике, плотно закрытом крышкой.
Давление и гул резко усилились, и Феликсу выбросило из сна Данатоса. Сколько она ни пыталась, вернуться туда так и не смогла.
Днем Данатос едва вспомнил свой сон. Он заметно посвежел по сравнению с последней неделей.
— Вода? — удивился он. — Думаешь, мне снилась вода?
— Извини, — Феликса опустила глаза. — Ты странно вел себя, и я влезла в твой сон.
— Могло неловко выйти, — буркнул оборотень, почесывая щеку, — мне ведь не только кошмары снятся… Кхм. Да. Может, я поэтому и не мучался так сегодня от него. Спасибо.
***
Ближе к закату Акыр заявил, что они достигли координат, которые указала на карте Феликса.
— Твои затопленные острова должны быть где-то здесь, — Кистень ткнул пальцем в карту, а потом махнул рукой в сторону моря. — Велишь лот достать?
— Нет, — покачала головой Феликса. — Лотом такое не найти, даже если они очень близко к поверхности.
Для поиска островов под водой они с Марондой долго изобретали заклинание. Веками эта земля скрывалась от людей под океаном — нечего было и надеяться обнаружить ее простым магическим поиском. Драконьи острова искали авантюристы, жадные до сокровищ гномов, ученые-чародеи, снедаемые желанием разгадать древние секреты волшебного народа, лидеры, надеявшиеся снискать славы. Все они терпели неудачу, а то и вовсе не возвращались из походов.
Но никто из них не был таким блестящим специалистом по тайной магии, как гроссмейстер Маронда, и не обладал дотошностью и упрямством Феликсы. Они спорили, наизусть цитировали трактаты мудрейших магов, проводили эксперименты с украшениями из императорской сокровищницы — то есть теми из них, что явно изготавливали гномьи мастера.
В конце концов поняли, что для успешного поиска нужно не выбирать лучший подход, а объединить оба: хитрость арканы и надежность традиционной магии подобия.
Почти неделя ушла на то, чтобы объединить поисковые чары для обычной и тайной магии. После некоторого раздумья Маронда посоветовала добавить еще и сканирующее заклятие для стихий.
— Никаких исследований, никаких маятников? — удивилась Брисигида. — Даже сейчас?
— Здесь ведь нет аномальной зоны, как у Анаштары, — объяснила Маронда. — А кем является второй проводник, мы и так знаем. Это леший.
— И где он? — удивился Акыр.
— Под водой, разумеется, — фыркнула Маронда. — Рассуждаем логически: мать-гора показала нам Драконьи острова, потом лешего. Значит, леший на Драконьих островах. Острова под водой, следовательно, и леший под водой!
— Гениально! — поджал губы капитан. — А нам-то туда как попасть?
— Вам — никак, — отрезала Феликса. — Под воду безопасно погружаться только мне. Если магия возле Древнего вдруг перестанет действовать и я не смогу больше дышать воздухом, я не умру. Любой из вас запросто задохнется.