Они разговаривали на берегу подземного озера. Джамир выполнял свои ежедневные упражнения. Аянир любовался игрой бликов на водяных светильниках — в полдень и пару часов после него в пещеру Матинеру проникало больше всего света. Цесаревич, казалось, успел совсем позабыть, что тоже когда-то учился в Цитадели антимагов.
— Здесь ведь не Цитадель, — напомнил он. — А патерос — не Аннаира. Не твой безликий Владыка. — Джамир покосился на цесаревича, взмахнул тренировочным шестом и покачал головой. Аянир понял. — Ну ладно. Ты прав, я знаю, потому что мне уже сказали, о чем собираются тебя попросить.
— Так скажи мне.
Горец завершил движение, встал спокойно, выдохнул. Отложил тяжелую палку, стянул промокшую от пота рубашку и медленно вошел в озеро. Он поежился: в это время года вода и на поверхности холодила, что уж говорить о подземной части потоков. Но Джамир все равно не собирался плавать и плескаться, только освежиться. Сосредоточиться перед собранием Совета, на которое их снова пригласили.
— Ты давно виделся с Теоной? — спросил Аянир, будто не услышал его просьбу.
— Вчера, — ответил горец. — А что?
— Она помогла тебе вспомнить Бедеран. — Цесаревич протянул ему пушистое полотенце. — А последнее время вы наверняка много говорили о твоей деревне, верно?
— Все так, — кивнул Джамир. — Но как это относится к… О, нет! Только не говори мне, что в этом и состоит ваш план!
— Понимаю твои опасения, — осторожно начал Аянир, — но это всего лишь дипломатическая миссия. Кто лучше тебя поймет твоих соотечественников? Последним, кто поладил с горцами, был герцог Драган Ферран, но он погиб во время переворота. К тому же, он ездил в другие горы. Не к твоему народу.
— Мой народ! — простонал Джамир. — Я такой же чужак для них, как и ты, как любой из славирских аристократов. Если ты не прожил с ними всю жизнь, ты чужой. И никто не станет тебе помогать.
— Но ты их хотя бы знаешь. — Аянир положил руку ему на плечо. — Друг мой, послушай. Не руби с плеча. Хотя бы послушай, что скажет Совет. У них ведь есть план.
— Мура ваш план, — заявил Джамир. — Вы хотите уговорить горцев под девкой ходить. Да будь она хоть трижды императрица! Никакой дипломат их не убедит.
— А как же ее капитан? — с хитрой улыбкой напомнил цесаревич.
Джамир осекся. Он совсем недавно рассказывал об этом Теоне: как Владыка Аннаира велела целому отряду объединить усилия и захватить горца с семьей, чтобы использовать их как приманку для еретички, то есть Феликсы. Тогда он был настолько далек от места, где вырос, что его удивило лишь количество воинов, отряженное на сражение с еретичкой.
— Это все равно очень непросто, — вздохнул Джамир.
— А ты? Ты сам согласился бы слушать женщину?
— Не знаю… — Джамир совсем запутался. Он ведь и так служил женщине долгое время, даже не зная того. И разве он подвергал сомнению ее приказы? Разве ему было дело до того, чей голос выносит приговор через зеркало? — Наверное, согласился бы. Пока ты не сказал, что Владыка — твоя сестра, я понятия не имел, что подчиняюсь бабе. А о ней ведь хорошего не скажешь! Не то что об этой вашей волшебнице.
— Как часто повторяют наши славирские друзья, — улыбнулся Аянир, — Феликса безрассудна до безобразия. Но и до безобразия эффектна. Так она когда-то и завоевала авторитет во флоте, отвагой, безумием и благородством. Все, чему ей осталось научиться, это думать на холодную голову. А этого, например, и ты пока не умеешь.
— Значит, нас научишь ты, и ее, и меня, — Джамир хлопнул себя по бедру. — А я, так и быть, попробую поговорить со своим народом.
Аянир склонил голову в одобрении.
— Я рад твоему решению. Обсудим остальное с Советом. Буду ждать тебя в ратуше через час.
К условленному времени Джамир успел переодеться, поволноваться и заставить себя снова пройти к ратуше хрупкими мостами, а не через ходы в стенах пещеры. Эта прогулка заставила его немного отвлечься от переживаний по поводу того, как он будет искать путь домой, и начать переживать из-за тонких полупрозрачных перегородок, в чью прочность Джамир никак не мог поверить.
В ратушу горец вошел почти спокойным.
— Поздорову тебе, — поднялся со своего места патерос Плиммира. — Я как раз рассказывал, сколь многому ты научил наших воинов.
— Здравствуй, Джамир, — улыбнулся Леветир, чуть приподняв голову от какого-то свитка. — Присядь, подожди. Мы начали немного раньше, чтобы не утомлять тебя нашими отчетами. Пару минут, я допишу…
Другие советники тоже тепло приветствовали его. Джамир старался отвечать тем же. Наконец он сел в кресло рядом с Аяниром. Цесаревич передал ему карту южных губерний, в том числе подробно прорисованную горную местность. Поселения были отмечены лишь у подножья гор. Вдоль хребта искусный картограф начертал: Шимольская гряда.
— Я позволил себе намекнуть нашему другу, о каком деле мы хотим его попросить, — сообщил Аянир, когда Леветир отложил свиток. — Джамир не слишком уверен в успехе переговоров с элементалями земли.
— Что в целом вполне обоснованно, — заметила самая старшая из советниц. — Ведь мы собираемся помочь ее императорскому высочеству Феликсе Ферран занять ее законное место. А власть женщины патриархальные общества, вроде племен горцев, неважно, с юга или севера, едва ли могут принять.
— Речь идет не о том, чтобы навязать им женское руководство, — добавила другая советница, — а о поиске некоего компромисса. К тому же, элементали земли не единственные потенциальные союзники. Огненных магов отыскать непросто, но ходят слухи, что их направляет женская рука. Такой народ вряд ли станет возражать против молодой императрицы на троне.
— Тем сложнее будет уговорить вождя Каратау объединиться, — невольно вздохнул Джамир. — Не говоря уже о правителях Яширина. Там я вообще никогда не бывал, но знаю, что это город не меньше вашего. И без их одобрения ни один шимольский маг даже не покинет гор. Разве что бестолковый и бесталанный сирота вроде меня, до которого никому нет дела.
— Если они ни разу не столкнулись с силами антимагов, переговоры можно даже не начинать, — нахмурился Леветир. — Но Шимол находится не так далеко от тундры Цитадели — по сравнению с другими поселениями элементалей. Я уверен, что твои соплеменники ненавидят прихвостней Аннаиры не меньше меня.
— Она ни разу не отправляла отряды к горам? — спросил Плиммира.
Джамир почесал висок. Он считался хорошим исполнителем, но возглавить отряд ему так и не довелось, поэтому о чужих миссиях он знал мало. Смутно, очень неуверенно он припомнил, что порой антимаги возвращались в Цитадель со снаряжением для путешествий по горам во вьюках.
— Возможно, отправляла, — он пожал плечами, — но меня среди них не было. Послушайте. Не так важно, дрались они или нет — я все равно плохой переговорщик. Я не привык много и красиво говорить.
— Зато объясняешь понятно, — улыбнулся ему довольный патерос. — Иосы быстро усвоили твою науку.
— Так то драка! — возмутился Джамир и тут же смутился своей реакции. — Да, я знаю, чего ждать от шимольцев. Смогу не потеряться на местности, это действительно непросто для чужаков. Но мне нужна помощь. Кто-то, кто умеет ладить с людьми, мужчина, авторитетный.
— О, Триединая! — фыркнул Леветир. — Да скажи ты уже прямо, что без Аянира ты шагу ступить не готов.
— Леветир! — возмутился цесаревич. — Иногда ты меня неприятно удивляешь.
— Воплощенная дипломатия, — резюмировал провидец. — Ты прав, мой горный орел. Вдвоем вы справитесь лучше. Не обижайся, Аянир, но ты здесь прячешься, в то время как можешь заняться делом. К Цитадели за Джамиром ты тоже сперва не рвался идти.
— Поддерживаю, — кивнула старшая советница. За ней следом поддержали и остальные.
Цесаревич покачал головой.
— А я-то, наивный, надеялся хоть немного передохнуть. Видит Триединая, не судьба.
***
Маронда ждала несколько часов. И она, и гребцы успели устать и проголодаться, но никому из них не пришло в голову уплыть без Феликсы. Алмазный кулон на груди старухи иногда заговаривал с ней голосами Брисигиды, Акыра, Ранжисоны и того странного метиса-разбойника, Джулиана Тана.