Моряки видели, как девушка ушла под воду, но она скрылась из вида так быстро, что даже самые зоркие не уследили. “На глубину ушла, наверное”, — так решили матросы.
Старая волшебница подозревала, что дело было не в глубине. Магическим взором она она тоже не могла различить ученицу.
Еще через пару часов в нескольких десятках метров от шлюпки вода вспенилась, закрутилась воронкой. Из центра водоворота брызнул слепящий свет, ярче солнца, начавшего клониться к горизонту.
— Хороший знак? — спросил Маронду один из гребцов.
— Хотела бы я знать, сынок, — вздохнула старуха.
Вскоре свечение стало мягче. Водоворот замедлился, а после и вовсе стих, позволив разглядеть, что появилось на поверхности воды.
— Странная лодка, — шептались матросы.
— Никогда таких не видал, ага, — отвечали другие.
Лодка, сплетенная из сочных зеленых стеблей и иссохших старых лоз, плыла сама по себе. Леший стоял в ней в полный рост — один. Больше никого не было видно.
— Что же это, — матросы зашептались, кто-то схватился за острогу, — где старпом? Где Феликса?..
Зеленая лодка поравнялась со шлюпкой, остановилась. Леший медленно повернул к ним рогатую голову.
— Многовато нынче гостей, — пророкотал он густым басом. Маронда вздрогнула от взгляда огромных сине-зеленых глаз на плоском лице.
— Мы здесь не для того, чтобы гостить у Древнего, — прищурилась старуха. — Где Феликса? — волшебница встала, опираясь на посох с латунными бубенцами.
— Так мертвая пришла не одна, — гулко проговорил леший. — Ты одна из тех, кто держит ее с живыми?
Маронда кивнула.
— Мертвец спит, — Древний указал на дно своей лодки, и наставница наконец-то разглядела Феликсу, свернувшуюся калачиком среди стеблей и листьев. — И если боги будут к ней милостивы, проспит еще долго. Она дорого заплатила за мою свободу.
— Возвращаемся на корабль, — скомандовала Маронда. — Смотри, Древний. Видишь корабли? Каждый из тех, кто на борту, готов следовать за этой девочкой хоть к демонам в пекло.
— Нам не привыкать, — хохотнул один из матросов, — у демонов-то уже бывали!
— Точно! Точно, бывали! — подхватили остальные.
— Бывали! — кивнула старуха. — Так что не отставай, плыви за нами. Сегодня не мы твои гости, а ты — наш.
— Будь по-твоему, — леший равнодушно отвернулся. — Я давно не ходил на корабле.
***
Они не решились продолжить путешествие без Феликсы. Та провалилась в сон столь беспробудный, что даже Брисигида с братом не смогли заставить ее очнуться. Древний даже снизошел до того, чтобы объяснить причину:
— Я проспал в пещере дольше, чем любое другое существо на земле. Так было нужно, чтобы выжить. Феликса Ферран, дочь Драгана и Валисс Ферран, Стальная Гарпия Арделореи, — леший повторил то, как чародейка представилась ему, чуть нараспев, растягивая слова, — отдала слишком много сил. Не будь она мертвой, скорее всего, погибла бы. Но магия этого места отогнала от нее гибель так же, как и от меня. Глубоким сном.
Посовещавшись, Маронда и три капитана приняли решение устроить стоянку до пробуждения Феликсы. Место выбрали как можно дальше от обитаемых земель — на юге Сарданафара это не составило труда. Здесь жили в основном дикие племена, с которыми мало кому удавалось встретиться.
Мурена, сойдя на берег, постоянно изводил всех вопросами. На этот раз он пытался достать Брисигиду, потому что Маронда, знавшая больше всех, либо осыпала его матюками, каких он совсем не ждал от женщины столь почтенного возраста, либо и вовсе игнорировала.
— Так значит, чтобы оживить нашу великую императрицу, — рассуждал Тан, активно жестикулируя и сверкая глазами, — нужно найти двух легендарных существ, которых никто никогда не встречал, пройти их испытания, не умерев и не чокнувшись, да еще и найти способ помочь пришелице из иных миров прийти в себя после неудачного перехода. А потом надеяться, что эти трое доставят всех нас на Остров, в существование которого большая часть цивилизованного мира перестала верить еще несколько столетий назад. Я ничего не упустил?
Брисигида только развела руками. Тело Феликсы по-прежнему нужно было поддерживать в жизнеспособном состоянии, да и Элиэн порой еще нуждалась в помощи. На это уходили все силы жрицы. На то, чтобы оградить себя от напористого капитана, их совсем не оставалось.
Что не ускользнуло от внимания Лаэрта, который следил за каждым шагом наемника.
— Ты упустил то, что нам приходится терпеть твой несносный трындеж, — проворчал Лаэрт, подходя к Тану. — Отстань от Брисигиды со своими дурацкими расспросами, изверг! Ей и без тебя есть чем заняться.
— Я с удовольствием пристану к тебе вместо прекрасной дамы, — с шутливым поклоном заявил Мурена. — Прекрасный юноша меня тоже вполне устраивает.
Тан улыбнулся и двинул бровями вверх-вниз. Кажется, он рассчитывал смутить Лаэрта этим жестом, но фехтовальщик только расхохотался и хлопнул капитана по спине.
— Ну хоть кто-то здесь неравнодушен к прекрасным юношам! Расспрашивай сколько хочешь, только не лезь к Брис, — Лаэрт тут же посерьезнел и нахмурился. — Обидишь ее — шкуру спущу. — И добавил чуть тише: — Если раньше этого не сделает Анаштара…
— За мертвую императрицу ты тоже убить готов? — усмехнулся Мурена.
— О-хо-хо, — покачал головой Лаэрт, — наша чародейка, во-первых, сама за словом в карман не лезет, а прибить букашку вроде тебя может вообще не напрягаясь. К тому же, о ее благополучии заботится кое-кто другой, с кем тебе тоже лучше не нарываться.
— Тебя послушать, так я тут каждого второго бояться должен.
— Акыр с Ранжисоной не жаловались, а ты вдруг разнылся, — фыркнул шпион. — Брось, Мурена. Признайся, тебе нравится быть в такой компании. Ты же весь светишься энтузиазмом, а Анаштару и этого зеленого рогача разглядываешь часами с открытм ртом.
Джулиан Тан закатил глаза, взмахнул кистью в красных кружевах и перевел разговор на другую тему. Но от Брисигиды отстал — и не донимал больше никого пустыми расспросами, а если ему нужно было узнать что-то важное, спрашивал у Лаэрта, Акыра или Ранжисоны.
А также охотно присоединялся ко всем спаррингам.
— Легче, Мурена, легче! — смеялся над ним Лаэрт. — Ну же, у тебя шаг танцора и цепкие руки. Ты не должен пропускать такие простые финты. Еще раз!
Джулиан нападал. Лаэрт делал пару шагов, уклонялся и переходил в контратаку, играючи управляясь с клинком. Тан едва успевал следить за его движениями.
— Я еще не встречал такой скорости движений, — признался Мурена после очередной стычки. — Я считал быстрым себя, но ты… где ты этому научился?
— Такому учат только улицы, — хмыкнул Лаэрт. — Если хочешь выжить в трущобах большого портового города, нужно быть быстрым и ловким. Сила не поможет удрать от стражников или тупых бандитов. А вот гибкость, скорость — о, этому я не сразу научился. Но стоит пару раз полежать в подворотне пегим от побоев, и наука как-то сама приходит.
— Вот как! — Тан утер пот с высокого лба. — Мне тоже доводилось много бегать. Но больше по морю. Постой, если ты рос босяком, как же ты выучился фехтовать? Или у вас в Арделорее любой оборванец владеет саблей?
— Это не совсем сабля, — вздохнул Лаэрт и чуть поджал губы. — Такой клинок зовется карабелой. Она досталась мне вместе с кольцом… от друга. В награду за упорство в учебе. Он меня и пристроил в кадетский корпус учиться, усыновил, чтобы были у меня нормальные документы. Умудрился сделать это при живом отце — старик мой пил не просыхая, ему все было до едрени фени.
— До чего?
— В смысле, насрать.
Джулиан снял шляпу, промокнул виски платком. Ущипнул себя за подбородок, косясь на Лаэрта.
— Не смотри так. Меня все об этом спрашивают. Нет, тот друг меня не совращал. И отец тоже. Бить бил. В остальном не трогал.
— Не каждый спокойно расскажет незнакомцу о своем детстве, — заметил Мурена.
— А чего тут скрывать, — фыркнул Лаэрт. — Когда меня это волновало, я не рассказывал. Зато по борделям ходил, как нормальные люди на молебен — каждый день. Потом появились Данатос и Брисигида. С тех пор, как бабка моя померла, людей ближе у меня нет. И детских травм — тоже.