Гришка недовольно кряхтел, натягивал гимнастерку. Обулся, подпоясался, подошел к окну. Не похоже, чтобы Аленка хлопотала во дворе. Маячила бы. Она не ходит, а мелькает, как маятник. Вечно занята, вечно деловитейший вид.
Вернулся Ванек. Растерянность его убила в Гришке всякую надежду.
— Нету, — прошептал еле слышно. — Понимаешь, не приходила, — виноватым голосом извинялся Ванек. Для Гришки надо бы раньше пронюхать эту новость, что-нибудь придумали бы. А теперь даже улизнуть не совсем просто, хозяин уже на ногах.
— Куда ж… она? — изумился Гришка.
Первое, что пришло в голову, — инженер. Да нет, она не из таких. Да и он что за человек, чтобы к нему бегать?
— У нее и раньше так бывало, — угодничал Ванек. — Значит, получилось трудное дежурство. Врач заболел, больных нахлынуло, а может быть, еще что.
— Проверь дорогу. Смываться пора.
Ванек с независимым видом вышел из комнаты. Зыркнул глазами по сторонам — никого. Быстренько во двор. И там никого. Подбежал к окну и резко кивнул головой. Можно!
На улице Гришка вздохнул свободно.
— Оденься, и — в больницу. Перехватим, если не ушла.
Необычайно смелое предложение испугало Ванька.
— А на работу? — спросил он.
— Если будем в больнице, какая ж работа…
Непонятно Ваньку. Из-за Гришкиной прихоти — поговорить с сеструхой — чихать на работу? Он нерешительно топтался на одном месте.
— Не смогу я на инженера глядеть! — застучал по груди возбужденный Гришка. — Понял?
— Но ведь работа…
— Вот тебе и работа!
Как смело, как решительно… Ванек воспрянул от оцепенения. Вмиг скрылся за калиткой и через какие-то минуты вылетел к Гришке в полной боевой форме.
До больницы добежать — пара пустяков. Но в больницу войти… Толстая, почти шарообразная санитарка в белом халате неприступной горой встала на пути к лестнице. И голос… На вокзалах отправление поездов объявлять таким голосом, без репродуктора.
— К больным только в халатах, только по воскресеньям! — гремела так, что перила на лестничной шахте дрожали. — Больше ничего не слышу!
Она и в самом деле оглохла. Моргает рыжими ресницами и молчит, словно перед ней никого нет. Моргает и молчит. Гришка и так и сяк, а она никак. Немая!
Безнадежно махнул рукой. Да и неудобно. Уж не такой он пацанчик, как Ванек, ужом-то перед ней извиваться. И мысль серьезная вертится. Ну, выйдет Аленка, а как встретит его в такой ранний час? Что он скажет в свое оправдание? Будет глотать воздух, как рыба.
Ваньку настроение Гришки хорошо понятно. Подскочил к санитарке, доверительно прошептал:
— Мы не к больным. Сеструха моя на третьем этаже, Вендейко, на практике она. Сутки домой не приходила. Ненормальное дело! Беспокоимся! Отцу в поездку надо, а он волнуется, ждет.
— Сутки?! — Только это вывело тетку из состояния неподвижности. — Сейчас.
Повернула на лестницу и пропала.
Гришка отошел от Ванька, потянуло закурить. Но только попробуй, вмиг выкатится белая гора и выгонит из больницы. Нельзя!
Быстрой чечеткой сбежала Елена. И сразу — к Ваньку.
— Дома что-нибудь?
В больших усталых глазах выжидающая тревога. За сутки лицо осунулось, посинело. Досталась, наверно, работенка. Но как хороша она в беленьком халате! Гришка откровенно любовался ею. Куда там принцессам!
— Дома по-старому, — шмыгнул носом Ванек. Он готовился ко всему: сеструха в отца, на многое способна. — Поговорить с тобой желают.
Гришка, мягко раскачиваясь на ослабших ногах, шагнул к сестре с братом. Оторвали человека от важного дела. Больные все-таки… Недаром целые сутки здесь. В таком положении язык не повернется говорить о пустяках. Надо о серьезном, чтобы поверила. Неспроста же люди в такую рань притопали!
— Ванек, в стороночку, — сказал он.
Ваньку не обидно. Они старше его и мало ли о чем хотят поговорить. Отошел к гардеробной, даже повернулся спиной. Пусть не думают, что подслушивает. А вообще-то о чем же все-таки?
— Ты извини, конечно, что мы так рано пришли, — начал Гришка.
— Пожалуйста, короче. Некогда.
— Что ж, если некогда, мы в другой раз…
— Ну, говори!
— Дело самое что ни есть простое… Не путайся с Барумовым, душевно советую.
— Да ты что-о-о!
— Душевно предлагаю: не пропадешь. Пообещай, что за меня выйдешь. Серьезно обдумал.