— Вот спасибо, милые косточки. Порадовали меня. И, главное, очень вовремя.
Я приняла душ, переоделась и отправилась на кухню соорудить что-нибудь пожевать. Горячие сосиски и восхитительный кофе — и полное умиротворение в душе.
«А Жорика-бродягу я все равно найду! Он у меня землю есть будет», — окончательно утешила я себя и, ополоснув посуду, занялась макияжем.
С отдыхом после дороги я решила повременить. Сначала надо поехать к адвокату и «озолотиться».
Юридическая консультация, куда меня пригласили, находилась в Трубном районе города.
Я вывела машину из гаража и уже через сорок минут, совершенно обалдевшая, выслушивала условия моего «озолочения». У меня появился странный клиент. Таких у меня еще не было. Меня нанял… покойник!
Удивляетесь, дорогой читатель? Я тоже удивилась. Но обо всем по порядку.
Я вошла в эту контору и спросила Лапина А.А. Мне указали на дверь кабинета.
Я постучала и вошла. Адвокат, занимавшийся изучением каких-то бумаг, отложил их в сторону.
— Здравствуйте. Я Иванова. Получила по почте вот это, — и я показала ему конверт.
Хозяин кабинета указал мне на свободный стул:
— Присаживайтесь, пожалуйста, Татьяна Александровна.
Он открыл сейф и достал оттуда конверт, в котором находилось это самое завещание.
— Вы извините, пожалуйста, Татьяна Александровна, но вы не показали мне документы, удостоверяющие личность.
— Пардон. — Я извлекла из сумочки паспорт и протянула его адвокату, мысленно благодаря Жорика за джентльменское отношение ко мне — все-таки документы не тронул.
Он изучил мой паспорт и вернул мне его со словами:
— Спасибо, Татьяна Александровна, теперь все в порядке.
В моем присутствии он извлек из конверта бумагу и прочитал мне ее вслух.
Оказалось, что некий Губер Эрнст Натанович, проживающий (во время составления петиции он еще проживал) в селе Антоновка — это пригород Тарасова, — просит меня, Татьяну Иванову, провести расследование и установить причину его внезапной смерти, если такой факт будет иметь место. Я должна собрать все материалы и предъявить их официальным органам. В этом случае я получу три с половиной тысячи долларов с его счета.
Я, пребывая в крайнем изумлении, созерцала А.А.
Он протянул мне конверт. Я взяла его и заглянула внутрь. Там был еще один конверт с надписью «Вручить Ивановой Т.А., лично».
Вот такое своеобразное завещание, если его так можно назвать.
— Извините, вы не сказали мне, как вас зовут, — обратилась я к адвокату.
— Простите. Я — Алексей Андреевич. У вас какие-нибудь вопросы?
Вопросов к Алексею Андреевичу у меня была масса.
— Насколько я поняла, Алексей Андреевич, Эрнст Натанович умер внезапно?
— Можно сказать, да.
— Как это понять, «можно сказать»?
— А вы не читали вчерашний выпуск «Тарасовских вестей»?
— Нет. Меня не было в городе.
— Ах вот как. Тогда понятно. Да. Эрнст Натанович умер внезапно, но от лучевой болезни. Ваше право решать: заниматься вам этим делом или нет.
— А подскажите мне, пожалуйста, на чье имя он оставил завещание на имущество. Я так полагаю, что если на его счету хватает денег, чтобы оплатить мои услуги, то у него наверняка есть что оставить наследникам.
— Завещания он не оставил. Никого, кроме молодой жены, у него не было. Ну, родственники еще какие-то. Жена вступит в права наследования через полгода, как и полагается. Так что у вас есть время собрать доказательства, касающиеся причины смерти Губера. Все-таки деньги немалые, скажу я вам.
Хм. Деньги немалые. Да я с каждого дела столько или почти столько имею. И к тому же мне обычно платят аванс. А тут нате… из-под кровати! Но я ничего не произнесла вслух.
Я поднялась, поблагодарила Алексея Андреевича и, попрощавшись, удалилась.
Я отправилась домой, совершенно разочарованная. Тоже мне, милости от окружающих!
Я даже не изучила адресованное лично мне послание и, усевшись за руль своей «девятки», сразу тронулась в путь. Решила, что обдумаю все дома, в спокойной обстановке. Очень разочарована я была таким вот завещанием. Лихо меня, мечтательницу, на землю опустили. О дядюшке канадском размечталась! Ха-ха-ха. Как смешно.
Вернувшись домой, я снова расположилась в кресле и принялась за изучение содержимого конверта. В нем оказалось письмо Губера, фотографии и микропленки.
«Уважаемая Татьяна Александровна, если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я написал его, подозревая, что когда-нибудь это может произойти.
Полагаю, она выбрала именно такой способ, чтобы было трудно докопаться до истины. Все будет квалифицировано как несчастный случай, и дело будет закрыто. Я имею основания полагать, что это сделала моя жена… Я попытался вам дозвониться… и т. д.».
Он описал ее похождения, назвал имя детектива, который следил за развлечениями ветреной особы, которая была на фотографиях.
Похоже, постоянностью Ирина Анатольевна не отличалась. На снимках мужчины рядом с ней то и дело менялись.
Перечитав еще раз письмо и налюбовавшись вдоволь развлечениями, которые были запечатлены неизвестным фотографом, я прослушала микропленки. Адюльтер, конечно, налицо. Но ничего такого, что убедило бы меня в намерениях Ирины Анатольевны убить своего мужа, я не обнаружила. Разве что фраза, которую она повторяла своим любовникам: «Я этого старого пенька когда-нибудь своими руками задушу. Хрен старый».
Это высказывание, разумеется, трудно принять всерьез. Подобное запросто произносят жены, обозлившиеся на своих мужей.
Я попыталась представить себе Губера. Он мне виделся этакой толстой развалюхой с одышкой. Наверное, вечно брюзжавший. Вон как высказался по поводу работавшего на него детектива, собравшего этот материал: «Балбес безмозглый». Правда, в мой адрес он отпустил кучу комплиментов и выразил надежду, что я исполню его последнюю, так сказать, волю. Вот в таком разрезе, дорогой читатель.
Я сложила все это на журнальный столик и блаженно потянулась.
Черт знает, браться ли за такое странное дело или же не браться. Аванса тут не видать как своих ушей. Это во-первых. Во-вторых, влезу в этот «ребус-кроссворд», а тут, может, стоящее дело подвернется. А, косточки? Вы как думаете? А ну давайте, поучайте, — и взяла мешочек с журнального столика.
16+26+9 — «Обдумайте некоторые обстоятельства, и они изменят вашу жизнь к лучшему. В работе, в поисках жизненного пути, в сердечных делах старайтесь доходить до главного, до сути».
Кости советуют обдумать предложение. Ну что ж. Выбор на данном этапе у меня не очень широкий. А безденежье — штука препротивная. Сразу начинаешь испытывать чувство ущербности.
— Будь что будет. — И я резко поднялась с кресла.
Для начала я решила разыскать ту самую газету, о которой говорил адвокат.
С этой целью я пустилась в путешествие по собственному подъезду. Газета отыскалась на третьем этаже у бабульки — божьего одуванчика.
— Только ненадолго, доченька. Тут же программа, — сказала она, протягивая мне газету.
— Не беспокойтесь. Я ее даже уносить не буду, прямо при вас одну статейку прочитаю и верну.
Некролог был напечатан на последней странице. Он гласил, что в ночь на девятнадцатое июня 1999 года после тяжелой непродолжительной болезни скончался Губер Эрнст Натанович. Эрнст Натанович — выходец из рабочей семьи, закончил то-то и то-то, до пенсии работал директором ЖБИ-1. И далее выражение соболезнований. Вынос тела двадцать первого июня в четырнадцать ноль-ноль.
То есть сегодня. Я вернула газету и поблагодарила старушку: