– Capisco! (Я понимаю).
А потом стал на колени и, опустив голову к земле, горько заплакал. Он понимал, что не может свести счёты с жизнью, ведь Аньезе не справится с такой утратой. Пошёл дождь. Холодные капли отскакивали от вздрагивающего тела и где-то внизу, на земле, смешивались со слезами.
Алонзо не просто плакал – он рыдал, и от услышанного звука своего же вопля, стало совсем плохо. Парень словно потерял контроль над собой – сначала лёг на бок. Затем резко вскочил и побежал вперёд, в противоположную от города сторону. В какой-то момент остановился и упал на колени с криком: “Perche?!”. Он продолжал кричать и бить кулаками о мокрую землю. Внезапно послышался женский голос:
– Нужна помощь?
Алонзо увидел двух мужчин и женщину. Один из них взял её под локоть со словами:
– Оставь его, – и добавил чуть тише, – Scemo di Guerra (военный дурак).
– Заболеет же, – сказала женщина и быстрым шагом последовала вместе с мужчинами в сторону города.
Алонзо поднял голову вверх и некоторое время смотрел, как капли из серого неба падали на лицо. Он поднялся и, всхлипывая, пошёл обратно в город. В какой-то момент стало жутко холодно, поэтому пришлось бежать.
Аньезе как раз убирала в доме:
– Алонзо, что произошло? Ты словно второй раз с войны вернулся.
– Ничего хорошего.
– Одежда новая, а ты в первый же день так испачкал. Что случилось?
– Мама, пожалуйста, мне нужно побыть одному.
– Bene. Калисто говорил, вечером потребуется помощь, что-то с грузом. Работу оплатят.
– Я… должен побыть один, – пробормотал Алонзо.
– Che cosa? – не расслышав, переспросила Аньезе.
Парень ещё более неразборчиво ответил и пошёл в комнату. Это был один из худших дней в его жизни. Он лежал и смотрел в холодную стену, пока капли дождя бились в окно. Казалось, жизнь утратила всякий смысл. “Как же так? Я выжил на этой проклятой войне, благодаря Норетте, а теперь она с другим, ещё и беременна. Какого чёрта она меня не дождалась? Почему не предупредила, не написала мне?”. Алонзо опять заплакал, затем уснул.
Его разбудила Аньезе, пора было идти помогать Калисто, но у парня поднялась температура. Было очень холодно и плохо, работать в таком состоянии невозможно. Лишь спустя несколько дней Алонзо начал приходить в себя. Аньезе даже успела заволноваться, поскольку сын находился в некой прострации. Когда же он более-менее опомнился, то рассказал о случившемся матери. Она посоветовала, как можно скорее забыть о Норетте и жить дальше, естественно отметив, что на это потребуется время. Также она сказала, как можно скорее найти себе другую девушку.
Жизнь после войны не изменилась к лучшему. Хотя более-менее стабильная работа в порту нашлась. Каждый день Алонзо думал о Норетте и, казалось, с каждым днём эмоциональное состояние только ухудшалось. Краски мирной жизни поблекли. Парню не хотелось общаться с людьми, не хотелось работать, не хотелось жить. Бывало, он ночами не мог уснуть, а днём от недосыпания приходилось ещё сложнее.
Со временем душевная боль переросла в физическую. У Алонзо начало болеть сердце, и он отчетливо чувствовал эту боль, особенно по ночам. Парень не мог себе такого представить – столь сильная влюблённость обернулась такой же сильной печалью. Надежды и мечты, словно оборванное стихотворение на листе бумаги – смяли, кинули в грязь и растоптали ногами.
Невзирая на проскальзывающие мысли о суициде, Алонзо продолжал жить. Дни сливались в недели, а монотонные недели – в тяжёлые месяца. Единственным, незначительным утешением осталось посещение любимой церкви, хотя это уже были не те ощущения, что прежде.
Спустя некоторое время парень всё же начал общаться с другими рабочими. Среди них большинство тех, кто тоже был на войне. После трудового дня они часто собирались, чтобы выпить вина или чего покрепче, вспомнить фронтовую жизнь и обсудить тогдашнюю политическую обстановку в стране.
Иной раз, приходя домой в хмельном состоянии, Алонзо казалось, что всё не так уж и плохо. Но чаще было, что вдоволь наговорившись и насмеявшись в кругу товарищей, парень приходил домой и плакал. Он считал Норетту своим спасением и проклятием одновременно. В течение нескольких месяцев Алонзо доводилось знакомиться с другими девушками, но каждый раз, сравнивая их, одна была не столь красива, другая не столь интересна. Тогда, голову заполняли мысли о Медее, которые вызывали двоякие чувства – пример надежды на то, что Норетта не единственная в своём роде, и одновременно укоры в свою же сторону. Если бы Алонзо знал, что они не будут вместе, если бы она сообщила ему раньше…