-А, да... - откликнулся он, будто я оторвал его от очень важного дела.
Однако хлопки сопляка были довольно энергичными и зрители с радостью послали труппе целую кучу оваций.
После представления был фуршет. Другими словами, аристократы просто в очередной раз набивали брюхо, обсуждая недавнюю трагикомедию. От обычного бала это отличалось только тем, что никто не танцевал. Я же неподвижно стоял за спиной у Гонтора, наблюдая, как он натужно улыбается придворным. Видимо, его на общение сегодня тоже не тянуло. Один раз я углядел в толпе мэтра Кайрона. Захотелось подойти и спросить, почему в конце пьесы пострадала только принцесса, ведь виноват во всём был её муж. Однако покидать свой пост, пока король находится в людном месте, было бы не позволительно. Во-вторых, мешать драматургу заводить полезные знакомства, которые, несомненно, пригодятся ему в будущем, не хотелось. Да и под конец вечера я уже сам догадывался, каков будет ответ на мой вопрос. Скорее всего, это была уступка феодализму. Мэтр сказал, что в его родной стране пьесу запретили и, видимо, он исправил её, чтобы в Грациле, где бал правит абсолютная монархия, не произошло того же самого.
В общем, практически весь фуршет я провёл рядом с охраняемым телом, молча наблюдая за толпой. Как всегда. К счастью для меня, хмурый после постановки сопляк удалился в свои покои едва ли ни самым первым. Буркнув что-то про спокойную ночь, он дал мне понять, что моя служба пока закончилась.
Как бы мне не хотелось, но шествуя к своей комнате, я никак не мог пройти то помещение, в котором вот уже третий раз выясняла свои отношения известная мне парочка. Кстати, на постановке я не видел ни одного из них.
-...прости. Я не могу тебя любить, - тихо произнесла принцесса. - Даже, когда ты рядом, когда учишь меня или ласкаешь моё тело, когда рассказываешь о своей жизни или спрашиваешь о моём детстве, я всё равно думаю о нём. Это как болезнь. Я говорила, что люблю тебя, но обманывала саму себя. Глупая влюблённость уже прошла. Ты действительно стал мне дорог, но... Ты как брат мне. Я не желаю быть твоей любовницей далее, однако позволь нам остаться друзьями?
-Ну, ты хотя бы честна со мной, - после пары секунд тишины ответил маг. - Вот уж никогда не думал, что поменяюсь с Ним местами. Но так и быть, ты тоже мне дорога...
Я поспешил пройти дальше: подслушивать чужие разговоры, да ещё на такую неинтересную тему мне совсем не хотелось.
Вполне естественно, что наша общая спальня оказалась свободна, ведь на фуршете осталось ещё столь много не охмурённых дам и не съеденных деликатесов. Поэтому, воспользовавшись отсутствием соседей по комнате не желая попусту терять время, я забрался под холодный душ. Тёплая вода - это, конечно, хорошо, но холод как-то привычнее. Однако долго наслаждаться ванной мне не дали. Один дурной эльфийский принц начал ломиться в дверь, поминая всяких грязных монстров, которые преграждают путь Его Высочеству. Пришлось вылезать из ванной и выходить.
-Ты ошибаешься, - возразил я в который раз, стоя на пороге комнаты и вытирая полотенцем волосы, - в отличие от тебя, принцесска, я уже чистый. И кстати, какого демона, ты всё ещё живёшь с нами в одной комнате? Ты же, вроде как, дворянин теперь...
-Думаешь, Моё Высочество не требовало себе спальни? - огрызнулся белобрысый. - Занято всё уже. Были лишь запасные покои короля, а из-за яда теперь там Гонтор засел. Уйди с дороги!
Препираться с ним было лень. Я вышел из ванной, таща с собой меч. Мыться вместе с ним - вот уж настоящая морока! Но раз сам виноват, то жаловаться даже про себя запрещено. Не желаю чувствовать себя ничтожеством.
-Я спать. Меня не будить, - оповестил я Киллера и Мунэ, залезая под одеяла.
Угрожать им не стал: пристроенный у кровати клинок передавал мои намерения гораздо лучше слов.
Однако нормально выспаться мне сегодня, видимо, было не суждено. Вопреки всякой логике разбудил меня среди ночи тихий женский плачь, раздавшийся в нашей холостяцкой комнате. Я нехотя сел на кровати и приоткрыл один глаз, оценивая обстановку. Итак, в объятиях Киллера рыдала Шо и её всхлипы, похоже, только набирали обороты. Мунэ пялился на эту картину, не зная как утешить воровку. А вот Хёски всё откровенно надоело, и он сидел на собственной постели и отчаянно зевал.
-По какому поводу истерика? - заспанным голосом осведомился я.
Если не разобраться, то спать дальше точно возможности не представится.
-Кау... - прохныкала эта гадкая девчонка, отлипая от лысого. - Я, кажется, Гонтору... надоела... совсем...