Вдруг он видит, как Самира высунулась из окна, и кричит в ярости:
— Это еще что такое? Ты почему из окон высовываешься, бесстыдница?
Самира глядит на него со страхом, как на разъяренного зверя. Она тоже не узнает отца.
Мастеру Махмуду чудится, будто это вовсе не он только что кричал на Самиру.
Он уткнулся в газету, чтобы не видеть испуганного взгляда дочери. Лицо его, прикрытое газетой, сморщилось, словно он вот-вот заплачет. Морщины на лбу стали резче. Нет у него сына. В его семье мальчики — не жильцы на этом свете. Перед Самирой родился у них мальчик, такой славный, здоровый. Врачиха, которая его принимала, сказала, что никогда не видела такого здорового и крепкого младенца. Они назвали его Мухаммедом. Малыш умер двух месяцев от роду. Умер внезапно. На все воля аллаха. После Самиры родились еще два мальчика. Оба умерли, не дожив до года. Остались у него только Самира да Наваль. Будь Мухаммед в живых, ему исполнилось бы уже восемнадцать… или нет, все двадцать. Может, он поступил бы к отцу на фабрику, стал рабочим. Кто знает? Может, с божьей помощью, удалось бы выучить его на инженера… Но к чему сейчас думать об этом? Махмуд давно уже примирился с судьбой. Такова воля аллаха. Прости меня, господи.
Он отбросил газету. Медленно, с ленцой, встал на ноги. Постоял у окна, выглянул на улицу украдкой, словно стесняясь, что кто-то увидит его дома в неурочный час. Потом пошел в спальню, лег на кровать. Делать было нечего. Оставалось лишь ждать обеда.
Наваль включила радио. Он никогда не слушал радио в такое время, передачи были совсем не те, которые он привык слушать в семь вечера. Вошла Девлет, сказала:
— Я приготовила тамариндовый настой. Он прекрасно освежает. Хочешь выпить стакан?
Мастер Махмуд нехотя отозвался:
— Ладно, неси…
Проснувшись на следующее утро, мастер Махмуд сразу вспомнил, что его ждет долгий, праздный день. Встав с постели, он бродил по квартире медленной усталой походкой, и на лице его были написаны скука и раздражение. А дочка его Наваль бегала, прыгала, щебетала и пела без умолку. Непроизвольно занес он руку и влепил ей пощечину, прикрикнув:
— Да уймись же ты наконец!
Наваль разревелась. Прибежала мать, увела ее в другую комнату, попыталась успокоить. Мастер Махмуд спохватился, сообразил, что он не прав, и к скуке и раздражению на его лице прибавилось выражение раскаяния.
Он позавтракал молча. Съел всего пол-лепешки. А Девлет уговаривала его:
— Да ешь же как следует.
Махмуд отмахнулся:
— Нет, нет. Я целые сутки только и делаю, что ем да сплю. От такой жизни и подохнуть недолго.
Он пересел на диванчик. Поджал под себя ноги. Сгибая колени, почувствовал боль в суставах. Наверное, ревматизм. Немного погодя ощутил боль в желудке. О боже! Это еще что за новости? Совсем ты стал дряхл и немощен, мастер Махмуд. Сходить, что ли, к врачу? В фабричную лечебницу? И вдруг глаза у него заблестели. Он знает, что с ним такое. Проворно спустил он на пол ноги, встал с дивана. Пошел в спальню, переоделся и вышел из дому, ни с кем не попрощавшись.
Когда он стоял на автобусной остановке, его смуглое лицо дышало энергией, и все морщины на нем разгладились. Он взглянул на часы: десять. Опоздал. Ну ничего, все равно надо ехать.
И он поехал на фабрику. У ворот ему встретилась группа рабочих, один крикнул:
— Что такое, мастер Махмуд? Неужто уже отгулял отпуск?
Они обступили его, каждый хотел с ним поздороваться, приветливо заглянуть в глаза. Он смотрел в их лица с нежностью.
— Ей-богу, ребята, соскучился я по вас.
Он зашел в комнату контролера, который тоже встретил его радушно, предложил стул, угостил чашечкой кофе. Мастер Махмуд уселся, не зная толком, что сказать, не зная даже, в сущности, зачем он пришел. Он знал лишь, что останься он дома, он чувствовал бы себя как рыба, выброшенная на берег. Они с контролером завели разговор о том о сем. Тут в комнату ворвался мастер Ханафи в синем рабочем костюме и, не замечая мастера Махмуда, обратился к контролеру:
— На шестом станке гайка ослабла. Дайте заявку на склад, чтоб прислали новую. Я остановил станок.
Мастер Махмуд с тревогой проговорил:
— Зачем ты его остановил, Ханафи? Он может работать, только не в полную мощность. А запасных частей на складе нет. Ты же сам знаешь.