Выбрать главу

Тенгвальд вернулся к рабочему столу, положил линейку, взял ручку… и только тут вспомнил, что так и не провел измерения.

Он положил ручку и потер лицо руками. Работа не клеилась с самого утра. Он не мог сосредоточиться. И все из-за Сигрид.

Ночью воображение едва не свело его с ума. Он представлял ее в ванной: теплая вода журчит вокруг ее матово-белого тела…

Что это со мной? Просто курам на смех! Он вздохнул и выключил настольную лампу. Нужно было на время оставить лабораторию. Тенгвальд посмотрел на наручные часы и понял, что снова пропустил обед.

Он засунул лоток с побегами в ростовую камеру, закрыл журнал наблюдений и поставил его на полку. Утро вечера мудренее. Может быть, завтра в голове прояснится и он сможет сосредоточиться.

Тенгвальд запер дверь лаборатории и пошел к дому. Уже стемнело. Он прошел через заднюю дверь и плотно закрыл ее за собой. Издалека доносились приглушенные звуки телевизора.

— Привет, девочки, — сказал он, войдя в гостиную. А потом посмотрел на Сигрид. — Привет.

На его лице расплылась широкая улыбка.

А когда Сигрид улыбнулась в ответ, он ощутил настоящее блаженство.

— Проголодались? — спросила она. — Вы пропустили обед. — Уголок ее рта приподнялся. — Опять.

Она улыбается ему… заботится о нем… У Тенгвальда тут же затвердело в паху.

— Да… То есть… проголодался.

С чем связан твой голод? — спросил его внутренний голос. С едой? Или с Сигрид?

Тенгвальд тут же опомнился. Он ведь уже говорил себе, что уступать влечению не следует, верно? Прочные отношения не для него. К этому выводу он пришел уже давно.

— Ладно, — сказала Сигрид, поднимаясь с дивана. — Я вам что-нибудь приготовлю. — Она посмотрела на девочек. — А вам принесу попкорн и сок. Согласны?

Двойняшки дружно закивали.

— Пойдемте, — тихо сказала она Тенгвальду.

Почему он не возразил? Почему не сказал, что может сам о себе позаботиться?

Почему, почему… Потому что хотел видеть ее плавно покачивающуюся округлую попку, вот почему.

Сигрид положила в микроволновку пакетик с попкорном и включила печь. Потом вынула стаканы и сказала:

— Лотта и Ловиса попросили приготовить на обед суп и горячие сандвичи с сыром. Суп остался. А чтобы сделать вам сандвич, нужна всего пара минут. Согласны?

— Согласен. Большое спасибо.

Она налила в стаканы сок и поставила на стойку миску для попкорна. Потом подошла к холодильнику, вынула банку с остатками супа, сыр, масло и достала из пакета два кусочка хлеба.

— Как вы узнали? — спросил Тенгвальд, не в силах скрыть удовольствие.

— Что узнала? — удивилась Сигрид.

— Что я люблю хлеб из заварного теста?

— Я не знала. Просто взяла то, что лежало в хлебнице.

Тенгвальд умолк, чувствуя себя дурак дураком.

— Я сам могу взять себе поесть. В ваши обязанности это не входит.

— Не имеет значения, — быстро ответила Сигрид. — Просто я… — Она запнулась.

Он пристально посмотрел ей в лицо. Тогда Сигрид вздохнула и призналась:

— Хочется поговорить со взрослым человеком. Поймите меня правильно, девочки чудесные, но каждую минуту спрашивают почему то или почему это… Вы меня понимаете?

Ее негромкий смех заставил Тенгвальда немного успокоиться.

— Конечно, понимаю, — с улыбкой ответил он.

Сигрид неторопливо намазала хлеб маслом и положила сандвич в сковородку. В этот момент микроволновка коротко свистнула, давая сигнал, что цикл закончился. Сигрид быстро выложила попкорн, а затем поставила миску и стаканы на поднос.

— Последите за сандвичем, — сказала она. — Я сейчас вернусь.

Вот и отлично. В одиночестве ему будет легче собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Лучше всего бежать отсюда без оглядки. Придумать какое-нибудь объяснение и унести обед к себе в кабинет.

Хотя нет, это будет грубо. Сигрид живет в его доме. Присматривает за его племянницами. Хозяин обязан быть любезным, верно?

Кроме того, она сказала, что хочет отдохнуть от болтовни с пятилетними малышками.

Как только Тенгвальд закрыл глаза, ему представились аккуратно уложенные волосы цвета платины. Он неторопливо вынимает из них заколки, погружает пальцы в густые шелковистые пряди…

— О нет!