Тенгвальду тут же захотелось сделать ей что-нибудь приятное.
— Сигрид… — Его деланно непринужденный тон заставил ее поднять глаза. — Вы ничуть не отвлечете меня. Честно говоря, я считаю, что это очень важно. Если девочки не умеют плавать, опасно оставлять их у воды.
Казалось, слова Тенгвальда ее не убедили. Он протянул руки, положил ладони на ее предплечья и в тот же миг понял, что совершил ошибку.
Все его тело ожило, чувства усилились. Он услышал дыхание Сигрид. Жар ее кожи опалил его ладони. До него донесся едва ощутимый аромат лимона, а перед глазами предстало ее безупречно красивое лицо. Единственным чувством, которое не проявило себя в этот момент, было чувство вкуса.
Но Тенгвальд умирал от желания узнать вкус ее губ. И только тревожная морщинка, появившаяся на лбу Сигрид, удержала его от этого. Пытаясь ее успокоить, он отстранился.
— Сигрид, я говорю серьезно. И мы вовсе не должны дожидаться вашего выходного. — Он сделал попытку засмеяться, надеясь, что натужность этого смеха не будет замечена. — В конце концов, я далеко не все время провожу в лаборатории и теплице.
Внезапно Сигрид успокоилась. Что-то мелькнуло в ее глазах цвета лаванды.
— Нет, — сказала она. — Там вы проводите не все время. Иногда запираетесь в своем кабинете.
Он невольно рассмеялся.
— Признаю свою вину.
Несколько секунд они молчали, глядя в лицо друг другу. Воздух сгустился и зазвенел, как струны арфы.
Боже милосердный, она была настоящей красавицей. Собранные в узел шелковистые волосы обнажали длинную белую шею, так и манившую поцеловать ее. Щеки, нос, лоб… все было нежным и изящным, словно выточенным рукой мастера.
Тенгвальд понял, что снова дал волю чувственности. Иначе с какой стати ему предаваться фантазиям?
О Боже, желание прильнуть к ее губам становилось почти невыносимым. Ее верхняя губа изящно изгибалась, словно прочерченная одним движением легкой руки художника, а нижняя была полной и чувственной. При их виде все внутри начинало ныть от желания.
Часы громко отсчитывали секунды. Или это был его пульс?
Рука Тенгвальда поднялась сама собой и погладила ее щеку… Так он и думал. Ее кожа была нежной как бархат.
Его прикосновение подействовало на Сигрид. В ее потемневших голубых глазах что-то вспыхнуло. Что-то куда большее, чем простое удивление.
Поняв, что их тяга взаимна, Тенгвальд попытался улыбнуться, но не смог этого сделать. Просто не смог. Сила этого влечения, окутавшего их обоих, потрясла его, И заставила застыть на месте.
Глаза Сигрид еще больше потемнели, и она отпрянула. Отпрянула от его вытянутой руки. Потом отвернулась и хрипло пробормотала:
— Я… я не могу…
Рассудок вернулся к Тенгвальду, он пришел в себя.
— Прошу прощения, Сигрид, — быстро сказал он. — Я не знал, что у вас есть друг… может быть, жених…
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тревожно покачала головой.
— Нет. Никого у меня нет. Дело вовсе не в этом.
Волнение заставило ее облизать губы, и Тенгвальд чуть не застонал от желания. Но «чуть» не считается. Острое любопытство заставило его опомниться.
— Я неправильно выразилась. — Она снова облизала губы и проглотила слюну. — Могу. Но не хочу…
В выходной день Сигрид ждала Тенгвальда, сидя на скамейке во внутреннем дворике и предвкушая возможность как следует изучить здешние магазины женской одежды. Он пообещал накормить и чем-нибудь занять двойняшек, а сейчас принимал душ.
— Почему ты уходишь без нас? — жалобно спросила ее Ловиса.
Сигрид пригладила ей волосы и улыбнулась.
— Сегодня у меня выходной. У каждого должен быть выходной, верно? Мне нужно кое-что купить. Новое платье. Может быть, брюки. Босоножки. Чулки. Кто знает, что мне может понадобиться? Вам бы наскучило ходить со мной по магазинам.
Лицо девочки тут же засияло как лампочка в тысячу свечей.
— Если бы это был магазин игрушек, то нет!
Реплика Ловисы заставила Сигрид рассмеяться.
— В моем сегодняшнем списке нет ни одного магазина игрушек.
— Ох… — Взгляд девочки тут же погас.
— Но зато вы проведете целый день с дядей Тенгвальдом, — попыталась утешить ее Сигрид. — Подумай сама, как это будет весело!
Ловиса кивнула и побежала искать Лотту.
3
Сигрид стала листать глянцевый журнал, изучая фотографии роскошных манекенщиц и статьи, посвященные правильному выбору косметики и одежды.
На самом деле ей вовсе не хотелось бросать двойняшек. Да, девочки всю неделю требовали ее внимания, но, как ни странно, это доставляло Сигрид удовольствие. У пятилетних девчонок что на уме, то и на языке, и она от души смеялась над их словечками. Она не стала бы возражать, если бы дети отправились с ней. Возражал Тенгвальд. Он утверждал, что выходной есть выходной, и уступать не собирался.