— Начальник полиции позвонил в город вашему зятю, который работал рядом с торговым центром, — бесстрастно продолжила она. — Фредрик нашел нас в магазине. Именно там папа узнал, что его жена умерла. В супермаркете Торлейфсена.
До Тенгвальда не доходило, что Фредрик жил в Туресунне как раз в то время, когда умерла мать Сигрид. Он не знал, что именно его зять сообщил трагическую новость отцу девочки. Конечно, это случилось за много лет до того, как Фредрик и Амалия поженились.
Наконец в ее голосе прозвучала глубокая и искренняя печаль. Но у Тенгвальда почему-то сложилось впечатление, что Сигрид жалела не себя, потерявшую мать, а отца, потерявшего жену.
Внезапно она подняла голубые глаза.
— Я была слишком мала, чтобы помнить это. И вообще не сохранила никаких воспоминаний о матери. Да, конечно, папа мне о ней рассказывал. У меня есть ее фотографии. Но трудно тосковать по человеку, которого ты практически не знал. Чувствовать связь с тем, кого ты не помнишь. Вы понимаете, что я имею в виду?
Тенгвальд знал, что на самом деле Сигрид не ждала от него ответа. Вопрос был риторический. Но, как ни странно, он мог на него ответить.
Когда Тенгвальд был маленьким, его отец, в отличие от матери Сигрид, был жив и здоров, но отгородился от семьи настоящей крепостной стеной. Поэтому Тенгвальду было прекрасно известно, как трудно чувствовать связь с тем, кого ты по-настоящему не знаешь.
Он невольно спросил:
— Значит, именно после этого они… — Внезапно Тенгвальд осекся, поняв, что не знает имени отца Сигрид. — Как зовут вашего отца? Фредрик наверняка упоминал о нем, и я должен был помнить…
— Ян, — сказала она. — Ян Бродерсен.
— Значит, именно после этого Ян и Фредрик стали по-настоящему близкими друзьями? — спросил он.
— Во всяком случае, так говорит папа, — ответила Сигрид. — Когда он рассказывает о смерти мамы, то обязательно говорит, что Фредрик Истгорд проводил с ним несколько часов в день, помогая справиться с горем.
Она пожала плечами.
— Лично я ничего не помню. Но папа навсегда сохранил благодарность Фредрику за то, что тот для него сделал. Я хорошо помню Истгорда. Помню, как он уехал из Туресунна, а потом вернулся с молодой женой. Вашей сестрой. Конечно, тогда я была уже старше. Однажды на Рождество мы обедали в доме Истгордов. Хотя оставить бензоколонку было трудно. Автозаправочные станции должны работать всегда, включая праздники. Иначе потеряешь клиентов.
Тенгвальд кивнул. Прошло несколько секунд. Казалось, Сигрид погрузилась в свои мысли. Наконец Тенгвальд не вытерпел и осторожно спросил:
— Сигрид, какое это имеет отношение к тому, о чем мы хотели поговорить? Как потеря матери…
— Позвольте мне закончить, — еле слышно прошептала она. — Сейчас я все объясню.
Он плотно сжал губы, показывая, что будет молчать как рыба.
— Я… я люблю свою мать, — заикаясь, выдавила Сигрид. — Правда, эта любовь — скорее память, которую папа пытался мне передать. Но по-настоящему я люблю только папу. Он сделал все, чтобы я осталась с ним… Я училась в одном классе с девочкой, у которой тоже не было матери, — после очередного вздоха продолжила она. — Отец отправил ее жить к бабушке. Но мой папа был на такое не способен. Он хотел, чтобы мы были вместе. И делал для этого все, что было в его силах.
Сигрид Бродерсен была папиной дочкой. В этом не оставалось никаких сомнений.
— У папы никогда не было отпуска. Бензоколонка открыта и в будни, и в выходные, и в праздники. А чтобы получить какую-то прибыль, он все делал сам. Пока я не подросла и не начала ему помогать.
Сигрид посмотрела на горизонт, а затем снова повернулась к Тенгвальду.
— Это важно. Потому что именно из-за папы я выбрала то… выбрала то, что выбрала.
Она заморгала, проглотила слюну, отвернулась, но потом снова посмотрела на Тенгвальда. Ее реакция на собственные слова показалась Тенгвальду довольно странной, но он тут же забыл об этом.
— Я вот о чем… Именно из-за папы я оставалась в Туресунне так долго. — Она выпрямилась и откинулась на спинку стула. — Я хотела уехать. Но осталась. Чтобы помогать папе на бензоколонке.
Ясно. Он все понял. Ей хотелось путешествовать. Увидеть не только свой маленький городок, но весь мир. Однако она поставила крест на своих мечтах из-за любви к отцу. И все же до Тенгвальда не доходило, почему она не желала изучать то феноменальное «что-то», которое они ощущали, когда были вместе.
Тем не менее он продолжал молчать. Сигрид сказала, что все объяснит. Тенгвальд верил, что рано или поздно она сложит эту маленькую головоломку.