Но прошло несколько секунд, и ее взгляд сам собой опять устремился к Тенгвальду, беседовавшему с детьми.
И тут внутренний голос издевательски прошептал: у мужчины с такими иссиня-черными волосами и неправдоподобно зелеными глазами наверняка будут красивые дети.
Сигрид чуть не ахнула. Ее брови округлились, глаза расширились. Но она быстро взяла себя в руки. К счастью, никто ничего не заметил.
— Сегодня утром Сигрид помогала нам печь печенье, — сказала дяде Ловиса.
— Мы положим его вместе с этими картинками и пошлем по почте маме и папе, — добавила Лотта.
— А мне пару кусочков не оставили? — спросил Тенгвальд, положив руку на край стола.
Взгляд Сигрид упал на его длинные пальцы, и она тут же вспомнила, как прикосновение этих загорелых пальцев бросало ее в жар. Пришлось опустить взгляд и сделать глубокий вдох. Когда Сигрид вновь подняла глаза, она запретила себе думать о чем-либо, кроме этой беседы.
— Можешь не волноваться. — Лотта улыбнулась так широко, что шрам на подбородке растянулся и стал заметен. — Мы напекли два противня.
Улыбка девочки оказалась заразительной. Сигрид поймала себя на том, что готова расхохотаться.
— Сигрид сказала, что печенье нужно будет хорошо завернуть, иначе оно сломается. — Лицо Ловисы стало серьезным. — Я не хочу, чтобы папино печенье раскрошилось по дороге в Америку. Это нехорошо.
— Не беспокойся, милая, — подбодрила ее Сигрид. — Мы об этом позаботимся.
У нее потеплело на душе. Сигрид невольно представила себе, что почувствуют Фредрик и Амалия, когда получат картинки, нарисованные для них дочерьми, и попробуют печенье, которое девочки испекли, чтобы доставить им удовольствие. Ей пришло в голову, что в один прекрасный день она тоже могла бы получить маленькие подарки от сына или дочери… она и человек, который когда-нибудь станет ее мужем.
Сигрид вновь посмотрела на Тенгвальда. Именно этот момент, чтобы посмотреть на нее, выбрал и он.
Столь мощной энергии, обрушившейся на нее, она не ощущала никогда в жизни. Вынести такой удар было невозможно. Через три секунды Сигрид опустила подбородок и уставилась на свои руки, сжавшиеся в кулаки.
Господи, да что же это такое? У нее есть надежды. Есть свои планы. Она горячо мечтает увидеть мир. Других людей, другие места, другие страны. Эти мечты так близки к осуществлению…
Если она все же когда-нибудь и выйдет замуж, это будет нескоро. Очень нескоро. Станет ли Тенгвальд ее ждать? Эта мысль затопила ее мозг как река, прорвавшая дамбу. Любопытство стало нестерпимым. Сигрид чувствовала себя так, словно она тонет. Сколько времени он будет избегать брака и детей? Или вообще не собирается жениться? А также плодиться и размножаться?
От досады у Сигрид засосало под ложечкой. Да, любознательность непременно доведет ее до беды. Она чуяла это нутром.
Почему? О Боже, почему ее так пугают мысли об этом человеке?
— Сигрид…
Его низкий голос ласкал слух. Успокаивал, как мокрая тряпка, положенная на пылающий лоб. Сигрид сделала глубокий вдох, не смея поднять взгляд. Она не хотела, чтобы Тенгвальд догадался, какие чувства и мысли мучают ее сейчас. Его зоркие глаза, скорее всего, конечно же заметят, что она опять переживает. И все из-за него.
— Вас что-то расстроило?
Сигрид деланно улыбнулась и притворилась безмятежной, хотя никакой безмятежности не испытывала.
— Все в порядке, — небрежно сказала она. — Просто ломаю себе голову, почему вы пришли так рано. Обычно вы работаете до обеда.
— Я подумал, что мы могли бы куда-нибудь съездить пообедать. — Он посмотрел на девочек. — Как вы относитесь к гамбургерам и жареной картошке?
Двойняшки разразились радостными криками.
Сигрид цыкнула на них.
— Это не слишком полезная еда.
— Ты можешь взять себе салат! — не успев подумать, выпалила Ловиса.
Лотта фыркнула, а Тенгвальд громко расхохотался.
— Да, — согласился он. — Вы можете взять салат.
Сигрид притворно вздохнула, но комизм ситуации дошел и до нее. Она засмеялась.
— Какой человек в здравом уме будет жевать траву, когда все остальные наслаждаются жирными сочными гамбургерами и жареной картошкой, политой кетчупом?
Лотта ликующе подняла руки и весело поправила:
— Не политой, а затопленной!
Спустя сорок пять минут Сигрид и Тенгвальд сидели за столом в маленькой семейной закусочной и ждали, когда принесут заказ. Девочки играли неподалеку.
Витавший в воздухе запах копченого бекона, жареного мяса и лука только усиливал возбуждение Сигрид.