Так и не стал ничего отвечать по теме слепых. И в свою очередь поинтересовался, в чём именно специализируется профессор.
Тот много и красочно расписывал свои достижения. Оказывается, он долго учился за границей, в том числе и в Париже. Изначально закончил курс Московского университета с серебряной медалью, став лекарем I степени. Одновременно с этим на его плечи легло управление состоянием отца. Того по приказу императора Николая I сослали в монастырь. На этом месте биографии профессора я с удивлением приподнял брови. Не знал, что в это время практикуется подобное наказание за «превратное толкование Евангелие». Во оно как… есть о чём подумать и быть осторожным на будущее, если уж император лично отслеживает тех, кто отступает от обрядов православной церкви.
В целом Дубовицкий показался мне больше администратором, чем практикующим хирургом. С другой стороны, парню не больше двадцати пяти лет, когда бы он успел тот опыт наработать? Удивительно, что звание профессора получил. С деньгами у него, судя по всему, проблем не было, потому и мог себе позволить уехать в своеобразный отпуск.
С Прозоровым побеседовать удалось только на следующий день после завтрака. При этом профессор Дубовицкий недовольно поглядывал на наше уединение.
Уже через десять минут я стал подумывать о том, что Григорий Михайлович еще более бесполезный медик, чем его коллега. Он был на десяток лет старше Дубовицкого. Гонора, соответственно, тоже больше. Первичное образование получил в семинарии, потом учился в медико-хирургической академии и окончил курс на ветеринарного врача!
Ещё раз уточнив, я убедился, что Прозоров действительно ветеринар. И тем не менее к нам он приехал за какими-то научными трудами, чтобы их систематизировать и переписать.
— Вы не понимаете, как важны эти материалы для Российской истории, — втирал он мне.
— Простите, но никаких материалов я вам предоставить не могу. Всё, что было в черновиках, господин Куроедов тщательным образом зафиксировал.
— А черновики? Дайте мне, я посмотрю, что там важного пропущено или не так понято.
От таких запросов я слегка прифигел. Этот ветеринар начал конкретно напрягать. В очередной раз повторил, что у меня ничего нет, и выпроводил из кабинета. Слишком уж плотоядно стал поглядывать профессор на мои стеллажи с книгами. В общем, послал его со всеми вопросами к господину Куроедову или прямо сразу к старцу Самарскому. К тому же я не понимал, зачем копаться в этой теме. Наш справочник для этого времени прогрессивный и полный.
Очередная дискуссия между профессорами случилась за обедом. Лиза и графиня с интересом слушали её. Прозоров, как выяснилось, поддерживал русскую партию профессоров и категорически выступал против того, чтобы преподавание медицины велось на немецком языке.
О том, что русский язык не приспособлен для изложения медицинских терминов, мы ранее в Петербурге слышали. Несколько лет назад все врачи получали образование только на этом языке, да и сейчас стажировки проходят в основном в Берлине. В этом плане с Прозоровым я был согласен и в то же время не понимал, что ему потребовалось поправить в нашем справочнике.
Оставив профессоров собачиться друг с другом в послеобеденное время, я занялся с Куроедовым обсуждением плана работ.
Он мои ожидания полностью оправдал и сразу начал рассказывать, что нам нужно устраивать продольный стапель на верфи. Земельных работ предполагалось много, так что там рядом необходимо заложить дом для работников. Но где их взять в таком количестве? Срывать своих крепостных с места не вариант.
— Ватажникам предложим, — нашел Куроедов решение, предложив использовать бурлаков на таком виде работ.
Кто его знает? Возможно, что и согласятся. Кроме того, Ксенофонт Данилович пообещал некому господину Шумицкому две тысячи за ведение инженерных работ. Этот инженер вместе со своими подручными уже в пути, что не могло не радовать. В свою очередь Куроедов поинтересовался, что слышно о паровой машине и Петре Петровиче.
— Писал, — ответил я. — Предполагает вернуться через год, не раньше. Очень уж сложные механизмы.
Куроедов покивал, соглашаясь. Его, как и меня, волновала сама конструкция, без этого что-то делать нет смысла. Современные пароходы — это обычные суда, у которых по бокам прикреплены вращающиеся колёса. Если я правильно понял деда, то он хотел строить улучшенную машину. На металлический корпус мы пока не замахиваемся, но паровик будет самым лучшим из того, что можно получить в это время.
Плохо, что у нас не имелось чертежа того, что должно получиться в итоге. Так-то Лёшка мог найти подходящий рисунок, но прогнозировать, какой в итоге получится паровая машина никто не брался. Впрочем, на данный момент хватит и габаритных размеров планируемого судна. Пока ту верфь построим, пока краны соорудим и прочие вспомогательные механизмы… Потребуются и кирки, и лопаты, и огромное число рабочих рук.