Главы и разделы учебника мы обозначили, а дополнения пусть Третье отделение само делает. Заодно и иллюстраций добавят. По оружию я вроде собрал всё что мог и что припомнил: ножи, кинжалы, штыковые клинки, палаши, кастеты-ножи и так далее. Даже нунчаки и саи зарисовали. Единственное, чего не было, так это изображений следов на теле и голове человека. Подобных рисунков у нас вообще было мало. Лёшка рассказал Орлову, что и обгоревшие трупы можно бы добавить, граф побледнел и пообещал подумать, хотя и согласился, что для жандармов это будут полезные знания.
Написать главу о почерках помогла Лиза. Она быстро смекнула, что требуется, и, исходя из моих пояснений, сумела составить неплохой материал. Куроедову я поручил изучить взлом сейфов, чем очень обрадовал соседа. Тот, прихватив Йохана, помчался к себе домой. Не думаю, что у него так много бесхозных сейфов и шкафов, но что-то он должен был найти.
Куроедов не подвёл. Зарисовали и орудия — ломики, «гусиные лапки» и взломанные сейфы. Особого смысла в изображении вскрытых шкафов и ящиков, оббитых металлом, я не видел, но нужно же было чем-то занять Куроедова.
Про распознавание людей в учебнике упомянули вскользь. Здесь требовалась серьёзная работа. Какая именно, я подробно пояснил Орлову. Пусть кто-то другой занимается зарисовками формы черепа, носов, ушей. Нет у нас таких возможностей, чтобы отобразить характерные особенности разных национальностей и возрастов. Тут я мысленно помолился о том, что никто не ищет пропавших на моих землях людей.
Граф перебирал отпечатанные немцем бланки, а я записал правила оформления документов при осмотре места преступления. Единого формуляра по этому поводу не существовало. К нашему учебнику это не имело никакого отношения. Это я уже по собственной инициативе, чтобы у Орлова возникло ощущение сопричастности.
В начале августа он увозил с собой два экземпляра книг, которые нужно передать в типографии при условии, что вышестоящие лица всё одобрят. Думаю, проблем не возникнет, не зря же генерал хвастался, как государь его ценит.
Глава 23
В учебнике по криминалистике много чего можно было ещё написать и зарисовывать. Орлов и сам понимал, в какую огромную область исследований он влез. Возможно, что задержался бы ещё на пару недель, но тут повалили гости. Те самые иностранцы, которых мы прогнозировали и ждали. Куроедов резко переключился на прибывших из Берлина профессоров. И до полного «комплекта» София, супруга Лёшкина, приехала со слугами, тётушками и своими дворовыми. Вся такая с претензиями и возмущениями.
В какой-то степени даму я понимал. Друг своими супружескими обязанностями явно пренебрегал, оставив молодую жену в поместье Похвистневых.
— Заделал бы наследника, чтобы Соньке было чем заняться, — посоветовал я.
На что получил ожидаемый ответ: «Не учи папу делать детей». Мол, у нас и без этой «прозы жизни» дел хватает. Нужно разобраться, что это за иностранцы и какой с них прок.
В наших записях Алексей ни Германа Фишера, ни Курта Вернера не нашёл. Скорее всего, личности эти не оставили значительных следов в истории. Я толком и не понял, в какой области эти немцы специалисты. Йохан, служащий мне переводчиком, сам половины терминов не знал, хотя и заверил, что господа разбираются в медицине и химии. Тётка Софии, изучавшая язык в молодости, подтвердила, что это «медикусы».
Орлов, как знаток немецкого, предположу, мог бы больше сказать, но он был занят и собирался в дорогу. Увозил с собой в Петербург не только учебник, но и много нашей продукции (включая уже известные спички и овощи). Это ему не батюшка порекомендовал, а он сам заинтересовался необычными сортами. Ботаник чего-то нашептал и граф загорелся набрать и семян. Потом ещё Лизиных сборников трав выгреб прилично. У отца Нестора всё освятил, заверив, что передаст государеву лекарю вместе со справочником и дополнительными пояснениями от профессора Шиховского, который свои записки прямо в коробочки вкладывал.
— А ничего, что это Елизавета Африкановна собирала, сушила и написала справочник? — сделал я замечание ботанику, и тот с удивлением на меня посмотрел. Потом ещё краткую лекцию устроил на тему того, что мы тут в провинции не видим перспектив развития науки.
— Ехал бы ты, умник, в столицу и занимался там научной деятельностью, — отреагировал Алексей на выступление профессора. — Нечего к чужим достижениям примазываться.
В результате к небольшому обозу Орлова присоединился ботаник. Я бы и Иноземцева с ними послал, но тот отговаривался какими-то делами. От двоих гостей избавились, но их компенсировали профессора из Берлина.