— Интересная философия, — замечает старик. — Сделайся, значит, простягой, и деньги твои?
— Не-е, зачем? Работать надо, — серьезно отвечает парень. — Я люблю работать. В месяц по двести пятьдесят, по триста выколачиваю, а зимой, когда трелевка начнется, все четыреста. За мной не каждый удержится. Если не работать, откуда им быть?
— Это где же такие деньги? — не выдерживает Кузьма.
— У нас в леспромхозе. У нас механизаторы хорошо получают.
— А что толку? — говорит старуха. — Все равно ты их и пропиваешь.
— Пропиваю. А что? Я за день намерзнусь, намаюсь, и не выпить? Что это за жизнь? Я отдых тоже должен иметь.
— Жена тебе, наверное, сама к вечеру каждый день бутылочку берет?
Парень смеется.
— Подкусываешь, бабуся? Я бы за такую жену чего хочешь отдал.
— А твоя-то, значит, не очень любит, когда ты пьешь?
— Ну да, не понимает. Но теперь это неважно. Я с ней разошелся.
— Разошелся?
— Ага. Вот недавно. Разошлись, я сразу и поехал.
— А почему?
— Без понятия она, не понимала меня. Поэтому. В бане родилась, а кашлять тоже надо по-горничному. Ну ее! — Парень бодрится. — На свете баб много.
— Они все, голубчик ты мой, не любят, когда пьют. Каждой охота по-человечески жизнь прожить. А ты явишься домой чуть тепленький, да еще начнешь характер свой показывать, буянишь, наверно.
— Не. Я смирный. Меня если не трогать, я спать ложусь. Но тоже под пьяную руку меня не зуди. Не люблю. Утром говори что хочешь, все вынесу, а с пьяным со мной лучше помалкивай.
— Неуважение к женщине тоже родом из деревни, — говорит старик старухе.
— Нет, Сережа.
— Что это? — не понимает парень.
— Сережа говорит, что женщину в городе уважают больше, чем в деревне.
— А чего ее сильно уважать? Она потом на голову тебе сядет с этим уважением. Я знаю. Ее надо завсегда в норме держать, не давать ей лишнего. А то слабинку почует — и пропал. Начнет тебе права качать. Заездить могут.
— Тебя заездишь, — с сомнением говорит старуха.
— Я другой разговор. А есть которые слабохарактерные, им достается.
— Ну что ты несешь? Что ты несешь? Смотри-ка, какой заступничек! Сам пьет, а женщина у него виновата, — не то сердится, не то удивляется старуха. — Вот теперь и достукался, будешь жить один.
— Зачем один! Я себе найду.
— Кто за тебя, за пьяницу, пойдет?
— Бабуся! — с ласковой укоризной произносит парень. — Стоит только свистнуть… На белом свете, бабуся, полно лишних баб. Им тоже жить охота. Женщины, они слабые, правильно? Они без нас не могут. Я вот сам деревенский, а в город когда приезжаю, завсегда себе бабу найду. Говорят, деньги им надо давать, то, другое — ерунда это, это, может, до революции и было. Теперь у них сознательность. Они обхождение любят, правильно? Им только не хами, сумей подъехать — и все в порядке.
— И хорошо твоя жена сделала, что разошлась с тобой, — говорит старуха.
— Это ты о чем? — удивляется парень. — Что я бегал от нее? Это неуважительная причина. Все бегают.
— Ты всех на свой аршин не меряй.
— Да что ты мне, бабуся, говоришь. Мне вот одно место давали почитать в одной книжке. Там писатель, не помню его фамилию, пишет, что кто, значит, это… не изменял своей жене, тот вроде дурака, нет у него интереса к жизни. А что? Правильно! С одной-то всю жизнь надоест. Приедается.
— Сережа, ты слышишь, что он говорит? — улыбаясь, спрашивает старуха.
— Слышу.
— Скажи ему.
— Зачем?
— Нет, ты скажи. Ведь он думает, что так и надо. Ведь он ничего не знает.
— Это его дело.
— Скажи, дед, чего она просит. Жалко тебе, что ли? — говорит парень.
— «Скажи, дед, чего она просит», — передразнивает его старуха. — Этот дед, вот он, перед тобой, живой пример, он за всю свою жизнь ни разу, ни одного разу мне не изменял. А ты говоришь, все такие. Вот он, перед тобой этот дед, смотри, если ты других не видел.
Парень подмигивает старику.
— Ты думаешь, бабуся, я бы при своей бабе сказал, что, мол, было дело? — Представив, что бы после этого началось, парень от души гогочет. — Вот была бы потеха, она бы мне…
Старуха смотрит на него и терпеливо улыбается. Потом говорит — все с той же терпеливой улыбкой:
— Но он мне в самом деле ни разу не изменял. Почему ты не можешь в это поверить?
Парень все еще смеется.
— Откуда ты это знаешь, бабуся?
— Я ему верю.
— A-а… веришь.
— Скажи ему, Сережа. Он ничего не понимает.
— А зачем мне было ей изменять? — спрашивает старик у парня.