Витя отхлебнул портвейн и протянул бутылку подруге. И та отказываться не стала.
— Не увлекайся, — парень усмехнулся, наблюдая за Лизаветой, и та вдруг как-то послушно зажала бутылку меж колен и поплотнее закуталась в пиджак молодого человека.
Некоторое время оба молчали, думая каждый о своем и словно не замечая даже скорого бега минут, все сокращавших эту такую странную, долгожданную и последнюю ночь. Совсем немного осталось — и вот в их жизнях наступит новый период. Что он принесет им? Каким окажется? И как долго будет длиться?..
— Ты слышишь? — она вдруг вся словно подобралась и взглянула на него, заставив вынырнуть из глубин размышлений.
— Что?
— Тишина… музыка даже стихла.
Пчёлкин прислушался и понял, что подруга оказалась права — он и не заметил, насколько тихо стало вокруг. На какие-то мгновения ему даже показалось, что это несколько странно, ведь дискотеку планировали часов так до одиннадцати. Удивительно, что Космос не сумел задержать толпу, никогда такого раньше не случалось.
Впрочем, какое ему сейчас было до этого дело? Ведь Лиза была сейчас так близко, совсем рядом, как, должно быть, никогда раньше. И вновь он наклонился к ней, и вновь поцеловал, осторожно держа одной рукой за шею, а другой придерживая за поясницу — чтобы не вздумала вдруг отклониться назад. Парапеты-то невысокие…
— Марь Васильна, ну я-то откуда знаю, где он? Я ж ему не сторож.
— Космос! Ты мне тут подерзи еще! Друзья, называется.
Поцелуй пришлось разорвать — больно уж голоса, доносившиеся снизу, были преисполнены какими-то подозрительными нотками. Положив ладонь на низ живота девушки — машинально и неосознанно — парень заставил её отойти подальше, а сам перегнулся через парапет.
— Мария Васильевна, кого потеряли-то?
Он даже усмехнулся, наблюдая за тем, как его вот уже несколько часов как бывшая классная руководительница сначала посмотрела по сторонам, услышав голос, и лишь спустя несколько мгновений подняла голову. И даже ахнула от испуга.
— Витя! Что ты там делаешь?! Мы уже все с ног сбились, всю школу обыскали! Ты что, с ума сошел? На крышу, ночью!
Лиза, слышавшая гневные восклицания молодой учительницы, хихикнула и сделала несколько шагов к краю крыши. И поздно Витя шикнул на подругу, требуя уйти назад — зрение у Анисимовой всегда было отменным.
— Лиза! Боже мой, и ты там! — бедная Мария Васильевна даже руками всплеснула, в неподдельном ужасе глядя на своих выпускников. — Да вы что?!
— О дает насекомое, а. Ты глянь, — Кос ткнул стоявшего рядом с ним Белова в бок, и тот кивнул, с удивлением глядя вверх. — Вот, что значит, времени зря не теряет.
— Холмогоров! — услышав тираду парня, Анисимова гневно воззрилась на него, но тот не засмущался даже, явно чуя правоту своих слов.
— Мария Васильевна, — Лизавета осторожно перегнулась через парапет, взяв Пчёлкина за руку — тот крепко сжал ее тонкие пальцы и внимательно следил, чтобы девушка не делала лишних телодвижений, — все ведь нормально.
— Нормально? Лиза, я тебя вообще не узнаю, — учительница покачала головой, всем своим видом показывая, как она разочаровалась в бывшей старосте. — Ну-ка живо оба спускайтесь.
Лизавета взглянула на Витю, и тот пожал плечами. Вечер наедине не затянулся, завершившись меньше, чем через час.
— Пошли? — парень потянул девушку на себя, подальше от парапета, и поцеловал ее так горячо, держа ладонь у нее на затылке, что та даже сжалась в первые мгновения. Чувство того, что их ждут, как-то странно подействовало на обоих — даже Лизавета ответила на его ласку так, как никогда раньше этого не делала — прижавшись к нему всем телом и дыша так судорожно и рвано, что казалось, еще немного, и они забудут о грозившей им выволочке.
— Витя, Витя, — она прошептала это, дрожа то ли от прохлады, то ли от внезапно нахлынувшего возбуждения, когда он прильнул было к ее шее, и осторожно похлопала его по плечу, — остановись, пожалуйста… нас же ждут.
Совершенно нехотя он оторвался от девушки и, навесив на лицо самое серьезное выражение, отчего раскрасневшаяся и растрепанная Лизавета прыснула в кулак, как ни в чем не бывало схватил бутылку с остатками портвейна, и двинулся вперед.
Возле пожарной лестницы их уже дожидалась целая делегация. Заметив директора, Лизавета не на шутку трухнула, даже замерев на ступеньках на пару мгновений. Так просто им это с рук теперь точно не сойдет. Их же не было не так долго, чтобы настолько переполошилась вся школа.
— Нашлись всё-таки, — Сан Саныч хмыкнул — как-то беззлобно — но Лизавета его тона не заметила, за пару секунд заметно скиснув. И только Витя, совершенно спокойно и даже как-то бодро вышагивавший на шаг впереди, придавал ей какой-то уверенности. Щёки её пылали — не столько от выпитого алкоголя, сколько от ласк, прервавшихся какую-то минуту назад. Да и волосы, частично растерявшие прежнюю укладку, выдавали ее с потрохами. Краем глаза Черкасова заметила перешептывавшихся чуть поодаль от основной «делегации» одноклассниц, которые откровенно косились в ее сторону, и на автомате распрямила плечи. При виде их девушке захотелось вдруг гордиться своим положением.
Пусть они посмотрят и позавидуют. Ведь именно зависть плескалась сейчас в их глазах.
— Нет, вы посмотрите только на них, — Мария Васильевна указала рукой в сторону парочки и взглянула на директора. — Всю школу на уши поставили, и это в выпускной-то вечер! Ладно, с тобой, Витя, понятно все давно уже, шалопай, но Лиза, ты-то! Ты куда? Да мне даже подумать страшно, чем вы там могли заниматься!
Алкоголь дал о себе знать окончательно — Лиза вдруг прыснула и отвернулась, спрятав лицо за спиной Пчёлкина. Завтра ей непременно станет стыдно за такую свою реакцию, да и в принципе за то, что вся школа вынуждена была искать их, прервав веселье.
Но это будет завтра.
— Мария Васильевна, — Пчёлкин даже приложил ладонь к груди, делая свой вид максимально честным и благородным, — ничего такого, о чем вы могли бы подумать. Просто показал Лизе красивый вид с крыши нашей горячо любимой школы. Честное слово! Да и не было-то нас не настолько долго, чтобы мы могли успеть что-нибудь эдакое.
Кое-как совладав с собой, девушка выпрямилась и взглянула в сторону стайки девчонок. Те как-то синхронно отвели взгляды, и Черкасова горделиво тряхнула растрепанной головой — она на самом деле загордилась своим настоящим положением. И видела их тихую зависть, и почему-то сейчас она вызывала у нее веселье и чувство собственного превосходства. Именно этого ей и не хватало.
Анисимова, заметно зардевшаяся от услышанной откровенности, лишь нервно отмахнулась от бывшего школьника, и повернулась к Александру Александровичу. Пчёлкин, конечно же, видел странные огоньки, плескавшиеся в глазах мужчины, но предпочел замолчать и подождать — что же будет дальше?
— Ну и что делать-то с ними теперь? — молодая учительница большими глазами посмотрела на начальника, словно предоставляя ему право на вынесение вердикта.
— А что мы с ними можем сделать вообще? — Сан Саныч пожал плечами. — Аттестаты у них отберем и еще на десять лет за парту посадим? Они же уже не школьники, а вполне взрослые и самостоятельные люди. Конечно, это нарушение дисциплины, но они нашим правилам уже не поддаются.
— Александр… — Мария Васильевна явно опешила от подобной реакции директора, но тот лишь махнул рукой и подошел к Пчёлкину.
— Ты, Вить, только осторожнее будь. Лиза ведь у нас самых честных правил, смотри, как бы не затянуло ее вслед за тобой.
Лизавета не видела, как изменился в лице молодой человек, который вмиг растерял легкую ухмылочку. Витя лишь кивнул, а, когда директор протянул ему руку, крепко пожал ее, чем многих из собравшихся поверг если не в шок, то в глубокое удивление точно. Совсем редко они видели Сан Саныча таким — дававшим настоящие наставления и не скрывавшим чувства переживания за подопечных. Обычно он прекрасно справлялся с эмоциями.