У меня округлились глаза.
Только сейчас поняла, что все процедуры по моему так называемому лечению были водными. Интересно, что было если бы здесь вместо меня была Лина, например? Хождение по горячим углям и парилка в 900 градусов? Чего же они добиваются? Мы стойкие к своим стихиям, но ненамного, поэтому любая незначительная ошибка может привести к трагедии. Ничего не понимаю.
Когда я наворачивала шестой круг по комнате, в дверь постучались.
Вздрогнув, я села в дальний угол комнаты и затаила дыхание. Сегодня за мной должны были прийти, но я не знала, что это будет так рано.
— Рита, я вхожу.
Оказывается, стук шел из другого угла. Молодой врач вышел из своей комнаты, испугав меня еще больше.
— Вот, переоденься к операции, — он бросил мне в руки одежду. — Как спалось?
Я нахмурилась.
— Ясно. Через минут двадцать ты должна быть готова. Приведи себя в порядок.
— И это всё? — с раздражением выдала я, встав с пола. — Совесть не гложет над людьми издеваться? Клятву никому не давали, а, врачи?
— Рита, успокойся.
— Вы знаете, как меня зовут? Удивительно. Точнее, нечестно. Я то ваше имя узнала только сегодня утром! Как вас там по отчеству, Дмитрий?!
Парень закашлял и засмеялся в камеру, висящую под потолком.
— Вот вечно ты что-нибудь придумываешь! Вижу, на здоровье жалоб нет, только на больную фантазию. Препарат сработал на отлично, даже лучше, чем я ожидал, — последнюю фразу он сказал тихо, усмехнувшись. — Прости, сегодня завтрак не предусмотрен. Твое выздоровление близится к финалу, поэтому настрой себя позитивно.
Я с размаху бросила в него вещи. Дмитрий, не ожидавший такого поворота, замер.
— Значит, позитивно? Я никуда не пойду, ясно?
Он схватил меня за локоть и повернул спиной к камере, бросив одежду на кровать.
— Я не для того тебе пытаюсь помочь, чтобы ты сдала меня при первой же возможности. Лучше я тебя отведу туда, чем два санитара, связав руки и ноги, разве не так?
— Выйди.
— Что? Я же сказал…
— Выйди! Или переодеваться тоже нужно только под наблюдением?
— Конечно. В том смысле, что я уже ухожу.
И он, смутившись, покинул комнату.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Страх захватил меня, и я не знала как от него избавиться. Я никогда не попадала в больницы на операции. В моей жизни не было ни одного перелома или воспаления, которое требовало бы хирургического вмешательства. Я всегда боялась боли, поэтому никогда не соглашалась на сомнительные авантюры, будь то прыгания по гаражам в детстве или опасные карусели. Даже тату или пирсинг как бы сильно мне не нравились, не могли убедить меня выделить на них какую-нибудь часть тела. А теперь. Что теперь будет?
Я переоделась дрожащими руками, умылась и убрала волосы.
Карман засветился красным. Снова кулон пытался предупредить об опасности. Как в тот раз, когда я шла на вечеринку. Я сжала его в руке и прижала к груди.
На душе стало легче и, когда Дмитрий пришел за мной, я была готова бороться дальше. Как минимум, со своими слезами. Он уложил меня головой вперед на каталку, покрытой клеенкой и чистой простыней, аккуратно надел косынку и бахилы.
— Все будет отлично, — прошептал парень и взял меня за руку.
Вскоре мы оказались в коридоре, наполненном врачами. Каждый был занят своим делом, поэтому никто не обратил на нас внимания. Дима привез меня к большой двери с табличкой «не входить» под потолком. За ней переложил на другую каталку, доставил в операционный зал, а там — на операционный стол.
Ноги тряслись из-за любого вынужденного движения. Я оглядывалась и пыталась дышать ровно, но паника захватывала с каждым разом все сильнее.
— Все закончится, не успев начаться, — пытался успокоить меня Дима. — Сейчас придет другой врач и все тебе объяснит. Ты даже ничего не почувствуешь.
— Где все?
— Ученые и их помощники моют руки, надевают соответствующую одежду, передники, маски. В операционную бригада заходит уже готовой к одеванию стерильных халатов и к началу операции.
— Насколько здесь стерильно?
Я говорила первое, что приходило в голову, и ничего не могла поделать, это помогало мне не думать о предстоящем.
— После уборки операционную обеззараживают с помощью кварцевой лампы на протяжении часа.
— Меня будут резать?
Дима тихо засмеялся.
— Никто тебя не будет резать. Обещаю. Операцию можно было бы провести и в обычной палате. Это вынужденная мера. Но тем лучше.
— Мне не стало легче. На что могут пойти ученые ради своего исследования? Лучше молчи. Не хочу ничего слышать.
Тут дверь отъехала в сторону и к нам подошли четыре человека. Мужчина, в черной маске, в котором я смогла разглядеть того самого профессора, что бросил меня в камеру с лазерами, поблагодарил Дмитрия и заговорил со мной:
— Рад снова встретиться с вами, Марго. Прекрасно выглядите.
— Не могу ответить вам тем же, Михаил Львович.
— К чему грубость? Не волнуйтесь, всё пройдет гладко. Вы видите перед собой профессионалов. Однако у меня есть небольшая просьба. Не могли бы вы отдать мне свой камень? Это необходимо для лечения всех жрецов. Стихия может воспринять наши методы как угрозу.
Я переглянулась с Дмитрием, который будто узнал об этом впервые.
— Нет, — сказав это, я прикрыла рукой карман, выдав себя.
Врач кивнул на меня двум санитарам, и они вырвали кулон буквально из моих рук.
— Как вы смеете?!
Михаил Львович что-то прошептал Дмитрию и кивнул ему на дверь.
— Нет, погодите-ка, вы не обговаривали это со мной.
— Катитесь отсюда, — он улыбнулся и внезапно для всех приставил хирургический нож к горлу парня. — Давайте не будем снова заливать пол не той кровью? Вы же ученый. Или больше нет?
Трое остальных мужчин с испугом переглянулись и стали подавать знаки руками молодому врачу, чтобы он молчал. И подтвердились все мои наихудшие опасения, Дмитрий, стиснув зубы, вышел, оставив меня с сумасшедшим.
— Что вы хотите сделать? — начала я, отодвигая его руки. — Прошу вас, отпустите!
— Я же, кажется, всё объяснил. Успокойтесь, моя дорогая. Дышите ровно и засыпайте.
— Нет, не надо!
Я услышала собственный крик, смотря сквозь прозрачную дверь, за которой, держась за голову, сидел Дмитрий.
Тут ученый надел на меня маску и, вдохнув воздух в ней, я стала медленно, но верно проваливаться в сон. До меня долетело еще несколько фраз, похожих на «вот и отлично» или «это совсем не больно» и я потеряла связь с окружающим миром, закрыв глаза.
Глава 16. Преображение
Палящее солнце заставляло морщиться, вызывая улыбку. Природа как всегда играла яркими красками и была как никогда гостеприимна. Я бежала в поле с множеством недавно распустившихся подсолнухов, верхушки которых высоко возвышались над головой. Легкое платье развивалось на ветру, путались волосы, а ноги спотыкались обо всё, что только попадалось. Усталость только подталкивала ускорить темп, а предвкушение встречи вызывала шквал эмоций.
Я очнулась в палате, проклиная свое сознание. Мне было тогда около десяти. Я бежала к родителям, услышав их голоса, когда потерялась. Мы направлялись домой от прадедушки, но остановились, чтобы немного передохнуть от долгой дороги. И тогда я решила прогуляться. Благо, все закончилось хорошо.
Подобные сны как всегда не вовремя.
Я аккуратно привстала, боясь почувствовать боль. В целом всё было в порядке, смущало только то, что стало немного труднее дышать и чесались руки. И на левой, и на правой были наложены бинты от локтя до кисти, которые я не решилась снять.
Нужно срочно было бежать отсюда. Сегодня. Прямо сейчас, пока не поздно. Чего же жду?
Я быстро натянула на себя тот же комплект одежды, который дал мне Дмитрий для прогулки в прошлый раз, умылась и принялась ждать, пока в комнату кто-либо зайдет, чтобы огреть его чем-нибудь и скрыться. Глупее и придумать сложно, но больше идей не было, как и времени на их создание. Лаборатория находилась под землей, поэтому выход — только через темные коридоры, один из которых находился прямо напротив. План был прост и сложен в одно время. Ударить. Затащить тело на кровать. Укрыть всеми возможными одеялами. Убрать ткань, которой в идеале нужно было закрыть камеру в самом начале, стоя уже за дверью.