Сейчас я ждала того самого ветеринара, что спас мне жизнь, а сейчас борется за все остальные. В небольшом кабинете с одним лишь рабочим столом, который был заставлен склянками с разноцветными жидкостями, и тремя высокими шкафами, забитыми бумагами.
За окном вид закрывала наклонившаяся пальма с толстым стеблем. Но мне было достаточно видеть шевеление ее листьев, чтобы в очередной раз напомнить себе как выглядит мир за пределами этих стен. Может это и смешно, ведь я здесь сравнительно недавно, около месяца, наверное, может чуть больше. Кстати, лето вроде маленькая жизнь? Тогда неудивительно, что этот месяц идет словно полтора года.
Мысли резко сменились в сторону дома, родственников. Не проходит ни дня, чтобы я не думала о родных. Им очень тяжело, а я до сих пор не смогла придумать способ как-то их успокоить. Бабушки наверняка собираются каждую неделю, чтобы обсудить последние вести обо мне, дедушки, как обычно, в шутку называют эти посиделки «шабашами», но сейчас сомневаюсь, что они говорят это с улыбкой. Тетя Маша каждый раз придумывает отговорки для детей, которые требуют свою сестру, и вместе с тетей Светой мониторит интернет, где уже скорее всего висит множество постов о моей пропаже. Дядя Коля, наверное, после работы ездит по городу, надеясь найти меня где-нибудь в окнах или плачущей на лавочке. По крайней мере, когда Настя ушла ночевать к своей подруге и никому ничего не сказала, было именно так. Бабушка, может быть, не выходит из дома, ждет, пока я появлюсь на пороге. Дедушка успокаивает ее как может. Родители. И думать больно о том, что делают сейчас они. Если бы я была сейчас в кровати, посреди ночи, заревела бы навзрыв. Но сейчас, когда в любой момент, могут зайти, я не должна проявлять слабость, никто не должен знать, что она из самых часто посещающих меня качеств.
Увидев на полке одного из шкафов фиолетово-березовый камень, я подошла к нему и протянула руку.
Никогда не видела такой расцветки. Оказалось, что он разломан, а внутри переливающиеся слои, напоминали что-то космическое. Прикоснуться к нему было нельзя — мешал стеклянный колпак, но мне очень захотелось подержать его в руках.
— Хочешь получить ожег?
Я вздрогнула, услышав голос за спиной, и отдернула руку.
— Пока получается. Ты в курсе что это?
Длинноволосый блондин поправил очки и ухмыльнулся.
— Это Флюорит, — продолжил он. — Насколько мне известно. Из него получается плавиковая кислота. Слышала о такой от преподавателя по химии? Если нет, то особо не удивлюсь. Эта та самая кислота, которой нет ни в школе, ни даже во многих институтах. Она прожигает колбу, поэтому опытов с ней особо не проведешь. И этот камень, кстати, красиво светится при ультрафиолетовом излучении. Да, при нагревании тоже.
— Что вам нужно?
— Даже поговорить нельзя. Ну хорошо, обойдемся без интересных фактов. Неужели я не могу прийти в собственный кабинет?
От этих слов меня бросило в жар, но я быстро пришла в себя, вспомнив слова Дмитрия о том, что этот парень не из этого крыла.
— Это не ваш кабинет.
— Нет, ну вы только посмотрите! Всё знает. Умница просто. Если у тебя началась парестезия, то почему ты не в своей кровати?
Не знаю, что там Дима написал в тех поделанных анализах, но я сделала вид, что слышу это слово не в первый раз.
— Молчишь? Думаешь, тебя это спасет?
Он стал приближаться, пока я отступала назад.
— Ну что ты? Это обычная сыворотка с витамином В1, тебе же Дмитрий Евгеньевич не колит подобное, да? Потому что парестезия — это ваше прикрытие.
Владимир достал из кармана шприц.
— Я не позволю снова ввести мне что-то. Идите к черту.
— Куда ты денешься?
Парень схватил меня за локоть и дернул так сильно, что я ударилась затылком об тумбочку, висящую на стене напротив входа.
Я поддалась вперед, но он преградил мне дорогу, сжал кисть и развернул к себе спиной.
— Знаешь, сколько нужно адреналина, чтобы убить небольшой город? Примерно 160 грамм, — стал шептать он мне на ухо. — А знаешь сколько человека? 0,1 грамм.
Тут я согнула ногу в колене и вытолкнула со всей силы назад, а за ней сразу локоть, вызвав у обидчика острую боль в животе.
Владимир ругнулся, выпустив меня из рук, и согнулся, уронив шприц в колбу с красной водой.
Я выбежала из кабинета и направилась к палате. Слыша быстро приближающиеся шаги, я свернула к лестнице, решив сократить путь. Перескакивая ступеньки, я стала подниматься на нужный этаж. С правой стороны стали виднеться двери. Впереди дверь была прозрачной, за ней — коридор врачей. Поэтому какая — то из этих должна была привести меня прямо к старой палате. Но я забыла какая из шести.
Тут шаги за спиной усилились, и я свернула в дверь, что была посередине. Бежав по темному коридору я молилась не встретить здесь никого постороннего. Однажды у меня это получилось. До сих пор в восторге от знакомства с человеком, что пытается убить меня каждый раз, когда попадается возможность.
Резко остановившись от возникшей преграды, я стала судорожно искать ручку. Распахнув дверь, я вбежала в светлый коридор. Кругом был знакомый зеленый кафель. Я попала туда, куда нужно. Коридор находится с левой стороны от моей бывшей палаты. Здесь располагаются бассейн, душ и другие процедурные.
Я навалилась на дверь, отделяющую меня от спасения. Но ее будто заклинило. Она открылась, издав сильный скрип, но всего на пару сантиметров.
Чувствуя нарастающую панику, я вбежала в первую попавшуюся комнату, столкнувшись с Дмитрием.
— Что ты здесь делаешь?
На нем было лишь полотенце, едва державшееся на бедрах. Другим он высушивал мокрые волосы.
Раскрасневшись и не сказав ничего, я вбежала в кабинку, из которой он только что вышел, и закрылась, включив воду.
— Что на этот раз? — пробубнил парень, вздохнув.
Тут в мужской душ вбежал Владимир. Увидев Дмитрия Евгеньевича, он заметно остыл, но продолжал искать меня глазами.
— Какие то проблемы? — спросил молодой врач, закрывая мою кабинку собой.
— Нет. Всё прекрасно. А вы не видели случайно Ирину Константиновну?
— Думаю, здесь ее быть не может.
И парень кивнул, покинув комнату и еще раз оглядев ее.
— Что это было?
Дмитрий постучал в дверку кабинки.
Я закрыла воду и вышла к нему, промокнув до нитки.
— Отлично, этого еще не хватало, — парень достал из своей спортивной сумки лазурное полотенце и протянул мне. — Тебе нужно переодеться.
— Нет уж. Сколько у тебя их там?
— Достаточно. Я пока схожу за твоей одеждой. Палата находится через два отделения, ты собираешься идти так?
— Я не останусь здесь одна.
— Нет, ну она издевается, — прошептал Дима и открыл боковой карман, вытащив оттуда красную футболку и черные шорты. — Держи, давай бегом. Не хватало еще того, чтобы тебя здесь кто-то увидел.
Я вернулась в кабинку. Переодевшись в свежую одежду, приятно пахнущую порошком, через пару минут я вышла, прихватив мокрую пижаму. В таком одеянии было заметно холоднее, но мне в вещах Дмитрия было почему-то комфортней, чем в собственных, хоть футболка и висела на мне и едва ли была не до колена.
Сам он уже был в полюбившейся мне голубой рубашке и черных джинсах.
— А теперь я тебя внимательно слушаю, — сказал Дмитрий Евгеньевич, открывая передо мной заклинившую дверь.
— Это я тебя внимательно слушаю. Как ты оказался в душе? Мы же вроде договорились встретиться через пару минут, а тебя не было полчаса!
— Так вышло, прости. Один новичок пролил на меня кислоту, хорошо еще, что я был в защитной одежде. Ну да могло быть и хуже, поэтому ничего страшного.
— Что за кислота?
— Плавиковая. Она стекло то разъедает без лишних проблем, кто вообще ему доверил работу с ней, не понимаю.
Тут мне стало жутко. Совпадение?