Поправив данный мне заранее белый халат, я в нетерпении стала бродить от одной книжной полки к другой, трогая твердые переплеты.
Вот мы и добрались до этого места.
Эта вылазка стала неожиданностью для обоих. Пару часов назад, когда мы были в стационаре, пришел Олег и объявил новость о том, что из крыла С почти все главные врачи уехали на конференцию, поэтому работа там приостановлена. Это был шанс. О мимолетном счастье пришлось забыть и вернуться в суровую реальность.
— Думаю, нужно смотреть в списанных документах. Доступ к архиву имеют все, поэтому если мы хотим найти то, что нам нужно, начать стоит именно с этого. Если, конечно, они не успели избавиться от компроматов.
Парень поманил меня за собой. В другом конце комнаты на полу стояло около десяти коробок.
— Они все без названия, значит, за ними скоро придут, нужно поторопиться.
Я представляла всё по — другому. Темная, мрачная комната со множеством скрытых дверей и тайников оказалась обычным читальным залом, свойственным для любой библиотеки. Хотя не знаю, что из этого хуже, ведь под толстым слоем пыли в одних папках лежали чьи-то личные дела, в других — медицинские карты, в третьих — соглашения на различные операции. Жутко как то.
— Что такое «скворечник»? — спросила я, листая прошитые листы.
Дима помедлил, затем нехотя сказал:
— Это что-то вроде психиатрической лечебницы. Там находятся пациенты, сошедшие с ума от препаратов. Что там написано про него?
— Поступило 3 человека.
— Дай-ка сюда, — Дима взял у меня документ и принялся водить по нему пальцем. — Так, «в связи с неадекватностью и агрессивностью… было принято решение… в лице трех человек применена… в настоящее время на попечении данного отделения 9 человек». Какой ужас, я не знал, что настолько всё плохо. Фамилии мне незнакомы. Что там дальше?
За час мы разобрали около восьми коробок, но ни в одной не нашли нужной информации, кроме бумаг, текст на которых пугал меня всё сильнее и сильнее. Мы нашли распоряжение о приведение в действие безэховых камер, которые до настоящего времени были запрещены. Это зверская пытка, при которой люди неделями находятся в замкнутом пространстве, лишенном всяких звуков. Какова была цель — так и не поняли. Далее, здесь же, описывались эксперименты над мелкими животными, не давших результатов, и первые попытки лечения «особенных» людей, отличающихся своими способностями от серой массы. Главная гипотеза в попавшемся под руку проекте состояла в том, что чтобы вылечить такого человека, на здоровье которого уже не влияют медицинские препараты, нужно применить грубую силу, различного рода операции, часто специально заканчивающиеся неудачей, и пытки. Всё это нужно было для того, чтобы вывести способности на новый уровень.
В пятой или шестой коробке все двенадцать документов говорилось о какой-то зачистке. Вдумываться в это мы не решились и принялись искать дальше.
Я едва справлялась с дрожью в руках, пока Дима ловко прятал бумаги назад и возвращал всё на место. Он явно спешил, и только тяжелое дыхание говорило о его истинных эмоциях, хотя он старался оставаться спокойным.
— Оставшиеся папки с годами незнамо каких времен, — негромко сказала я, прервав несколько минутную тишину. — Вряд ли там что-то будет.
Дима кивнул и осмотрел комнату.
— Но тогда где же… В кабинете Михаила Львовича мы нашли только недавно заведенные дела. Где же дела за прошлый год и начало этого? — парень сел за компьютер, который я не сразу заметила из-за смятых бумаг, захламивших стол. — Это значит только одно. Либо мы опоздали, либо с ними до сих пор работают.
Я не знала смеяться мне или плакать. Ведь этот вывод давал нам 2 вещи. Первую — надежду на то, что его родители и все эти люди живы. Вторую — шок оттого, что над их «лечением» работают до сих пор.
— И здесь ничего, — Дима выключил компьютер, почистив историю, и встал из-за стола, направившись к выходу.
— Что ты собираешься делать?
— Ерунда. Всего лишь попасть в кабинет к заведующему.
— С ума сошел?! А камеры? А ключи, в конце концов?!
— Разберемся.
Мы быстро поднялись до первого этажа, и он преградил мне дорогу.
— Жди здесь.
Дима снова вернулся к фойе и к тем милым барышням, что так пытались завоевать его взгляд.
— Не дадите ключи от 206 кабинета? Я совсем забыл о просьбе Олега забрать кое какой реактив.
— Конечно.
Девушка передала ему ключи, задержав руку на его ладони, и кокетливо улыбнулась.
— Спасибо, ты просто чудо, — сказал тем же тоном он и вернулся ко мне. — Идем, второй этаж.
— Все было настолько просто?
— Не совсем.
Мы взяли какой-то порошок в верхней тумбочке и, закрыв кабинет, спустились назад.
— Вот и всё. Нам пора. Хорошего дня.
Девушки одновременно подняли на нас головы. Почему-то мне стало от этого не по себе.
— Ну нет, мы вас так просто не отпустим, — снова замурлыкали мед. сестры. — Расскажите хоть как ваши дела. Что нового в другом корпусе, какие новости?
Парень улыбнулся и охотно стал рассказывать что-то о пациентах, потом неожиданно перешел на анекдоты. При повествовании одного из них, он отвел руку назад и уронил кружку с горячим чаем прямо на линолеум.
Охранник вскочил с места и стал потирать облысевший затылок.
— Простите, я не хотел. Сейчас всё исправим.
— Да ладно, чего уж там…
— Нет-нет! Сидите! Где у вас тряпки? Марин? Рит, протри пока пол.
Одна из соблазнительниц встала из-за стойки, открыла коморку рядом с лестницей и протянула мне половую тряпку, пока я с удивленным видом таращилась на парня.
— Ну же.
Нахмурившись и бубня себе под нос какие-то ругательства, я принялась убирать образовавшуюся лужу.
— Где тут у вас кулер?
— Там, налево по коридору. Не стоило!
После того, как мы вышли из здания, я набросилась на Диму с вопросами и претензиями, но он прервал меня, показав пустую пачку от порошка, на которой было написано «снотворное».
— Как это… Ты что, в чай ему… Что ты творишь?! Откуда это в лаборатории Олега?!
— Тише будь, колючка, — он довольно рассмеялся. — Это не причинит ему вред, а нам немного поможет. Олег часто страдает от бессонницы. Теперь я, кажется, понимаю почему.
— Каким образом это поможет?
— Марина и Эльга уходят пить кофе каждые четыре часа. Их рабочий день начинается в 8 утра. Через сколько они освободят стойку и засядут за светской беседой на кухне?
Я взяла его руку и загнула пуловер, чтобы увидеть часы.
— Через 8 минут.
— То то же.
— Ты часто устраиваешь подобное? Почему — то у меня такое ощущение, что да.
Он улыбнулся, а потом как то грустно ответил:
— Я бы никогда не пошел на такое, если бы они не тронули мою семью.
Я замолчала и отвела взгляд, не представляя, что делала бы на его месте.
Через десять минут мы снова были в здании. Под посапывание пожилого охранника, благополучно добрались до лестницы, когда Дима вернулся, что-то понажимал на его компьютере, забрал ключи и едва не наступил бедняги на ногу. Благо, всё обошлось.
Сиамских красавиц действительно не было на рабочем месте, поэтому спустя минуту мы уже стояли напротив злосчастного кабинета.
На этот раз не пришлось долго мучиться. Маленькая тумбочка около черного кожаного дивана стала ответом на все вопросы.
Сев за стол, расположенный в центре кабинета, Дима стал перебирать дела. Я встала позади, оперевшись о спинку офисного кресла и стала вглядываться в прикрепленные к бумагам фотографии.
В комнате было достаточно темно для начала первого. Серые сверкающие облака закрыли обычно светлое небо, с минуты на минуту должен был пройти дождь. Включение света попало бы в копилку глупых и безумных идей, после проникновения в чужой кабинет, конечно, поэтому мы не стали рисковать еще больше, хотя чтения текста давалось с трудом, тем более, что чаще всего он был написан вручную.