- Да, конечно, эти ваши непроизносимые имена... Неважно. У тебя были хозяева-женщины?
Увы, были. Я до сих пор не мог с уверенностью сказать, кто хуже: человеческие мужчины, больше напоминающие зверей, или их лживые, капризные, непостоянные женщины.
- Да, Ваше Величество.
- Девочки?
Я запнулся.
- Ты сможешь аккуратно, безболезненно лишить девственности четырнадцатилетнюю девочку?
Я вспомнил те пять раз, когда я делал это с женщинами рей-на. Им не было четырнадцать, но уверен, для них это прошло ещё унизительней и болезненней.
- Да, Ваше Величество.
Король фыркнул, отпустил меня. Снова прошёлся мимо нашей шеренги.
- Ладно, пусть будет этот.
- Вы подарите его сами, Ваше Величество? - поинтересовался ликиец. - Сейчас?
Король отмахнулся.
- Нет. Ты. Только приведи его в порядок. И одень. Она же ещё ребёнок, в конце концов.
- Да, Ваше Величество. А остальные?
- Забирай себе, - в голосе короля появилась скука. - Продай. Пользуйся. Как хочешь.
- Благодарю, Ваше Величество.
Король кивнул и направился к двери. Мы склонились в глубоких поклонах.
- Рей-на!
- Да, Ваше Величество, - ответил я, понимая, что остальные из нас стали для него такими же невидимками, как дворцовые рабы.
- Сделаешь ей больно, сдеру с тебя шкуру.
- Да, Ваше Величество. Я не посмею причинить боль... госпоже.
Дверь за королём закрылась - и нас снова повели по бесконечным коридорам, мимо придворных, купающихся в одуряющем аромате (вони, как нам казалось) и блеске драгоценностей, которые так почитают люди. Я ловил взгляды леди, стоящих под руку с кавалерами или группками, шепчущихся с подругами. И гадал, кто из них моя госпожа. Не то чтобы это значило хоть что-нибудь - я давно уверился, что все человеческие женщины похожи друг на друга не только внешне. Просто любопытство во мне ещё не умерло.
Меня передали одному из надсмотрщиков над дворцовыми рабами. Тридец, Тер - господин Тер, как я должен был его звать, хоть он и был рабом. Но не таким, как я. Надсмотрщик всегда носит плеть.
Господин Тер отвёл меня в купальню. Странно, не в баню для рабов, а купальни для тех из нас, кому позволено жить во дворце и пользоваться определёнными привилегиями.
- Будешь вести себя хорошо, обезьянка, и тебе позволят купаться здесь каждый день.
Я попытался узнать у надсмотрщика, кому меня подарили, но тридец только усмехнулся.
- Помалкивай, обезьянка, рот тебе нужен не для этого.
В первые годы рабства я с трудом привыкал к тому, что другие рабы смотрят на рей-на свысока. Все они были людьми, относящимися к разным народам, но всё же людьми. А мы считались забавными зверьками, лазающими по деревьям и по недосмотру их богов взявшими в руки оружие.
Я помалкивал всё время, пока приводил себя в порядок - как и было приказано. Меня не стали брить, как других рабов. В Империи рабы традиционно не должны носить волос. Но рабы для удовольствия были исключением: мы должны радовать взгляд господина. Людей не радует вид лысых обезьян.
Господин Тер отпустил пару шуток по поводу того, что я слишком долго возился.
- Зря, обезьянка, она тебя даже не заметит.
Это вряд ли - за тридцать лет мне ещё не встретилось человеческой женщины, которую бы не заводил взгляд покорного раба на коленях у её ног. Но я не стал спорить.
Мне выдали одежду - человеческую. Я знал, как её носить - хозяева любили, когда их раздевают. Но на теле она была непривычна и здорово сковывала движения. Хвост теперь приходилось держать у тела вплотную, что мне, впрочем, понравилось. Меньше желающих за него схватиться.
- Ты худой, как щепка. Все рей-на такие тощие?
В ответ я поинтересовался, неужели никого из моих собратьев нет во дворце? Господин Тер пожал плечами и снова посоветовал помалкивать.
Потом меня отвели в апартаменты ликийца. Я полагал, что снова придётся ждать, но господин появился почти мгновенно. Осмотрел меня и, видимо, оставшись доволен, ничего не сказал и повёл меня в другое крыло дворца. Я пытался запоминать дорогу, но быстро запутался в бесконечных коридорах. И это только главное здание - до чего же громаден человеческий дворец! Зачем людям такие огромные здания? Мне было интересно, я даже порадовался, что, быть может, меня не станут снова держать взаперти спальни. Мир раба сужается до помещения, где он проводит больше всего времени. А дворец был громадным и интересным, хоть и опасным для рей-на. Но тихо сходить с ума от скуки ещё неприятней. Впрочем, порой находились хозяева, которые даже в спальне не заставляли скучать. Уверен, ликиец был бы одним из них. Я порадовался, что не он в итоге стал моим господином - можно считать, мне опять повезло.