Глава 1. Вот бы всё изменилось!
В эту ночь Канарейкина Виолетта не могла долго уснуть. За стенкой храпел папа. Но дело даже не в папе. Мысли вихрем так и крутились в голове.
« Чтобы было со мной, если бы рядом были друзья? К таким можно отнести Таню Ворошилову, но куда мне до нее. Она хорошенькая такая. А я? А что я обычная, таких много. Если бы подруги, то было бы кому заступиться. А то в одиночку живется несладко. Вот бы все изменилось...»
Девочку сегодня заперли в школьном туалете. И просидела она там целый урок! Теперь Виола поняла, чья эта работа. Верки Перышкиной, ученицы из 10Г. Конечно, фамилия вообще не куда не годиться для такой крупненькой барышни. Канарейкина - тоже фамилия не из лучших, Виолу называли в классе в глаза, да и за глаза: Канарейка.
Канарейкина же являлась худенькой, стройной девушкой, с светло-русыми волосами, которые обычно сплетены в косу.
Одноклассники видели в ней робкую девчонку, у которой можно списать без проблем. Виола не ввязывалась в конфликты. Хотя всегда имела свое мнение, но предпочитала его оставлять при себе, когда остальные спорили чуть ли не до хрипоты в голосе. Она любила наблюдать за окружающими. Да и помечтать любила.
Однако она не замечала ежедневные взгляды одноклассника Пети Миллера, который давно в нее влюблен. И парень никак не решался сказать ей об этом. Таня была рядом, когда ей что-то требовалось, и чаще Ворошилова подсаживалась к Канарейке, дабы улучшить свою успеваемость, которая имела свойство очень сильно хромать. А родители Тани не уставали от разговоров о хороших отметках и знаниях, они как будто не понимали, что школьные знания это не самое главное в жизни, тем более, когда тебе 15!
У родителей Канарейка была единственным ребенком. Девочка никогда не отличалась эгоизмом или самовлюбленностью. А даже наоборот: застенчива, замкнута, комплексовала из-за своей миниатюрной внешности. Определенно ей не хватало уверенности в себе, что и служило причиной проблем в общении с ровесниками.
В голове отразился отрывок воспоминаний:
- Вечно ты Канарейкина оказываешься в не тот момент и не в то время, - перед ней стоял завуч школы: молодой преподаватель алгебры Сергей Андреевич Вавилов.
- Я не виновата, - прошептала она, опустив голову.
- А кто виноват? - завуч вздохнул: он жалел таких учениц, как она. - Ладно, иди на урок.
Канарейка пошла, опустив голову, ругая себя за свою неповоротливость, мимо проносились ребята из различных классов. Завуч проводил ее взглядом. Но уже на следующей перемене он стал свидетелем столкновения Перышкиной Веры с Канарейкой.
- Извини, я не хотела, - сказала Виола тогда. И хотела уже продолжить свой путь, но ее одернула Перышкина за рукав.
- «Извини, я не хотела», - передразнила Вера. - Чего ты не хотела? Дурында мелкая.
- Вера, ты находишься в стенах школы. Будь вежливее, - поспешил ответить за Канарейку Сергей Андреевич.
- Ладно, Виолка, извини, - сказала небрежно тут же Перышкина, и, изменив интонацию, добавила: - Понимаете, Сергей Андреевич, у меня с утра болит голова, настроение плохое, а тут еще она под ноги кидается.
Виола удивилась, не такая она уж маленькая, чтобы не замечать ее. Кто же виноват, что Верка летит без тормозов, не замечая ничего и никого вокруг!
Завуч быстро потерял интерес к болтовне десятиклассницы, развернулся и пошел дальше наводить порядок. Верка озлобилась на Канарейку, которая стояла рядом. Толчок в стену.
- Ты зараза такая. Из-за тебя он ушел!! Скелетина!
- Ты сама дура, - не выдержала Виола.
- А ты разговаривать умеешь? - изумилась та. - Ха, чего замолчала или уже словарный запас исчерпал себя?
Виолетта молчала не от того, что словарный запас иссяк, он у нее ого-го какой, а нарваться не хотелось. Как это ни странно невидимки будто сами притягивают темные тени. Может быть не такие уж и не невидимые эти невидимки - смешно звучит, а жить как то надо. Наговорив еще гадостей, Перышкина, смеясь, двинула рассекать толпу. Виола смотрела ей в путь и думала, как можно быть такой грубой, неотесанной пустышкой с большим самомнением. Да девочка понимала, чем вызвала ее агрессию: молодой завуч в школе нравился многим старшеклассницам. А стало быть, Виола стала невольной причиной, по которой Андрюшенька, так его называли девчонки, не обратил на Верку должного внимания.
В ушах по-прежнему звучал этот противный хохот.
Много хорошего было в этой девочке. Она являлась редким цветком, который все же тоже раскроется и заставит собой любоваться. Ну, а пока в городе ночь. Она уснула.
Поле с желтыми цветами. Красиво. Захотелось вдруг плакать. На поле неведомая рука швырнула спичку. Миг и огонь! Цветы превратились в алые розы, созданные из огня. Пламя обожгло. Виола проснулась, встала с постели, включила свет. Ее рука поцарапана: около ног ласкался большой кот.