Выбрать главу

- Так что, вы видите, - говорил Зарицкий, споласкивая стакан Марио, - я пораскинул мозгами и спросил себя: если это получается на льду, так почему бы не попробовать на другом материале, имеющем точку плавления? Взять, к примеру, медь, латунь или сталь...

- И все это вы придумали только благодаря конькам вашей дочери? спросил Эрик.

Зарицкий выпрямился. Он с любопытством оглядел Эрика - его хорошо сшитый костюм, безукоризненно чистую рубашку, добротную солидную шляпу, затем взглянул ему прямо в глаза, но тотчас же отвел взгляд в сторону. Видимо, ему пришла в голову тревожная мысль. Он ответил Эрику спокойно, но тон его с каждым словом становился все нерешительнее.

- Да, но я с ней давно уже не виделся. Теперь она взрослая девушка. Зарицкий схватил чистую тряпку и стал вытирать застекленную часть прилавка, служившую витриной, явно не сознавая, что делает. - Несколько лет назад жена моя уехала к своей сестре. Когда приходится жить одними надеждами, то одному легче перебиться, чем двоим. Сначала, конечно, - так как потом вам начинает казаться, что из вас вынули сердце. Но разве она виновата? Кто знает, может, мне опять удастся попасть в точку. Я придумал снаряд для зенитной артиллерии и послал проект в военное министерство. Взрываясь, он выбрасывает куски проволоки, которые могут повредить крыло или пропеллер самолета. Посмотрим, что из этого выйдет.

Эрик оглядел лавку, ища взглядом, что бы такое купить подороже. Но здесь не было ни одной вещи, которая стоила бы достаточно, чтобы это было ощутимо для пожилого человека, давно уже потерявшего всякую надежду и только по привычке повторявшего слова утешения. Ничего у него не получится с этим снарядом, как и со всеми другими идеями, потому что он слишком мало знал, чтобы дать им надлежащее развитие. Он действовал только по интуиции, а этого недостаточно. Ему не хватало так много, что все его попытки были обречены на провал.

Вдруг Эрик понял, чем объясняется эта сдержанность Зарицкого, его терпеливые ответы и беспрестанные поглядывания в сторону. Зарицкий боялся его - боялся физически. Он ждал, что Эрик вот-вот выхватит револьвер и станет грабить его лавку. Он не сомневался, что его посетитель - гангстер, выжидающий удобной минуты, чтобы ограбить бедного старика. Сначала он принял его за солидного делового человека, приехавшего из центра купить игрушку, но разве такой человек станет терять столько времени в его лавчонке, расспрашивая о том о сем? Какой-нибудь сосед в потертом костюме или в куртке на молнии - еще куда ни шло, но такой человек, как этот, нет, тут что-то неладно. Эрик понял, что Зарицкий отвечает ему так покорно только потому, что чувствует себя в его руках и не видит никакого выхода. Он вспомнил слова Фабермахера о том, как апатично и безропотно люди ждут своей гибели, если она кажется им неизбежной. Ему стало тошно при мысли, что его присутствие может кого-то привести в ужас. Но ведь не мог же он сказать вслух: "Не бойтесь меня!"

Он поглядел на Зарицкого и с ужасом увидел на его лице выражение животного страха. Не сказав больше ни слова, Эрик вышел из лавки. Он дошел до стальных сводов воздушной электрички и, поднявшись на платформу, бросил лягушек в урну для мусора. Ему казалось, что, если бы он выбросил их где-нибудь поблизости от лавки Зарицкого, это было бы похоже на презрение, а он испытывал нечто совсем другое - скорее какое-то неясное чувство вины.

Эрик ехал обратно с ощущением внутренней пустоты. Через некоторое время он вдруг поймал себя на том, что думает о Зарицком, как о давно умершем человеке. Если спокойно поразмыслить, то патент Зарицкого в общем довольно ничтожная преграда на его пути и прорвать ее не труднее, чем бумагу, на которой он напечатан, и к тому времени, как Эрик доехал до вокзала Грэнд-Сентрал, этой преграды больше не существовало. Без всяких усилий он находил теперь сотни лазеек. Это оказалось до того легко, что сейчас он с трудом припоминал все те волнения и тревоги, которые причинил ему Зарицкий. Эрик уже не мог воскресить в своем воображении тот отвратительный, ненавистный образ, и ему даже не верилось, что он еще так недавно всей душой ненавидел совершенно неизвестного ему человека, ненавидел даже его имя.

Придя в лабораторию, он позвонил Арни и долго разговаривал с ним, подробно объясняя свой план действий. В конце концов Арни согласился с его доводами.

- Что ж, все это звучит недурно, - сказал он. - Разбив свой патент на две части, вы как бы перекидываете над Зарицким мост. Мне нравится ваш довод, что идеей Зарицкого с незапамятных времен пользуются все слесари, делающие коньки. Такие простые и наглядные примеры всегда положительно действуют на бюро патентов. Так что не теряйте времени, составляйте заявку и давайте ее нам. Я сообщу Дэмпси, что дело на мази. Сказать по правде, я не ожидал, что это вам удастся.

Эрик положил трубку, изнемогая от безмерной усталости. Он забыл спросить Арни, что тот думает относительно организации новой фирмы. Арни обещал ему высказать свое мнение, как только он убедится, что Эрик на законных основаниях может получить патент, но сейчас Эрик не мог себя заставить интересоваться этим. Сегодня он не только увидел Зарицкого своими глазами. Он проглотил этого человека, медленно смакуя едкий вкус человеческого отчаяния. И этот человек превратился внутри него в железо и наполнил металлическим холодом его кровь, кости и нервы. Эрик стал таким жестким и холодным, что, казалось, ничто не могло теперь его тронуть. Придя домой, он тотчас предложил Сабине пойти в кино, не дав ей времени задать ему хоть один вопрос. Он глядел на чудовищные лица, мелькавшие на экране, слушал пронзительные квакающие голоса, но ничего не видел и не чувствовал. Ровно ничего.

4

Не прошло и месяца, как Эрик узнал мнение Арни о возможности учреждения особой фирмы для производства и сбыта его станка. Но ему довелось услышать об этом не от Арни, а от Тернбала. Через две недели после того, как Эрик передал юристам заявку на патент, Тернбал вызвал его к себе. Направляясь в кабинет Тернбала, Эрик, к своему удивлению, столкнулся в коридоре с Арни.

- Вы ищете меня? - спросил Эрик. - Подождите минутку, мне нужно зайти к Тернбалу.

- Нет, я жду лифта, - сказал Арни. Вид у него был почему-то смущенный, а в низком приятном голосе слышались заискивающие, ласковые нотки. - Я хотел зайти к вам попрощаться. Уезжаю в Вашингтон. Разделался наконец с делами, которые метя тут задерживали. - В это время вспыхнул красный глазок, и дверца лифта открылась. Арни вошел в переполненную кабину и обернулся к Эрику: - Но мы с вами еще увидимся. Я буду приезжать в Нью-Йорк каждую неделю. Как поживает Сабина?

- Да все еще косится на меня.

- Ничего, она скоро образумится, это пройдет.

Он ухмыльнулся и в знак приветствия прикоснулся к полям своей аккуратной шляпы; металлическая дверь захлопнулась, скрыв за собою его мясистую физиономию.

- Хочу вас поздравить с удачей, - широко улыбаясь, сказал Тернбал Эрику и похлопал по сиденью кресла рядом со своим столом с таким видом, словно его переполняют теплые чувства, но он считает неудобным для мужчины проявлять их открыто. - Должен вам сказать, что вы вытащили меня из беды, - понизив голос, продолжал он. - Наше правление готово было перегрызть мне глотку за расходы на лабораторию и прочее. Я вам не хотел об этом говорить, потому что всех дохлых кошек, которых швыряют в вас, я должен принимать на себя - такая уж моя доля. Помните, когда-то я вам говорил, что доведу вас до победного конца? Вот теперь-то мы покажем этим болванам, кто был прав. Теперь мы можем хохотать им в лицо. - Блаженно улыбаясь, он покрутил головой и нежно поглядел на Эрика. Он весь сиял. Он был так доволен Эриком, что даже потрепал его по колену. - Ваше маленькое изобретение, несомненно, окупит все расходы, и вы, пожалуйста, не думайте, что я его не ценю.

Эрик откинулся на спинку кресла с глубоким вздохом облегчения.

- Вы еще не видели резец в действии. Правда, он еще не совсем готов, но я с радостью продемонстрирую его вам, когда вы захотите.