– Да о таком фотографе можно только мечтать! Правда, Картер? – Сказал папа.
– Да, – только и смог ответить я.
Если честно, то я не ожидал, что Фейт ещё и фотографирует. Она немного нами управляла, я уже привык и знаю, что фотограф должен иногда командовать, чтобы фотографии получились, порой это выводит меня из себя (вообще я бываю вспыльчив и даже зол, вы меня ещё узнаете), но у Фейт это получалось крайне деликатно и мило. Да, о таком фотографе действительно можно только мечтать.
– Мне кажется, фотографии получатся замечательные, – сказала мама.
– Я совсем не фотограф, но мне тоже кажется, что фотографии удались, просто потому что на них вы, – это Фейт говорила, уже поднимаясь по лестнице в свою комнату, чтобы отнести фотоаппарат обратно.
– На самом деле она с детства увлекается фотографией, это её вторая страсть после музыки. Они с Хлоей обожали фотографию, иногда уходили на целый день, гуляли где-то, а потом приходили счастливые, только потому что удалось поймать удачный кадр, а потом весь вечер или даже ночь проявляли снимки, закрывшись в ванной, иногда и я играл в их игры, вот это было счастье, – речь Томаса была светлой, наверно, он уже просто истратил всю грусть и печаль, положенные ему в этой жизни, остались только радостные воспоминания, радость ещё осталась.
– Мне не терпится попробовать торт, папочка! – сказала Фейт, спускаясь с лестницы, она подошла к Томасу ещё раз обняла его и поцеловала в щетинистую щёку.
– В этот раз я пёк его не один. Тейлоры непосредственно участвовали в процессе, а Картер отвечал за то, чтобы ты ничего не заметила, – с улыбкой сказал Томас.
– Так значит, это было только задание? – лукаво обратилась ко мне Фейт.
– Нет, нет, просто всё так совпало…
– Да ты что, я пошутила. Всё в порядке. Давайте есть торт!
После завтрака мы все вместе часа два просто разговаривали. Потом папа Фейт предложил сходить всем вместе в город, нужно было что-то купить, и просто он хотел познакомить меня и маму с окрестностями, а папе показать, что изменилось со времён их детства, а что нет. Мои родители сразу же согласились, а мы с Фейт решили остаться дома, обыграть подаренную ей гитару, а вечером сходить в город, всё равно сегодня у Фейт были занятия с детьми, даже в свой день рождения она их не отменяла.
– А зачем? – ответила она, когда я спросил, почему она не освобождает этот день. – Для чего? Ведь у меня нет каких-то особых планов на вечер, поэтому я не вижу смысла их отменять. Тем более всё-таки это моя работа, любимая работа. Каждое занятие – это праздник, а двойной праздник ведь даже лучше, не так ли? Ты ведь, наверно, тоже выступал в свои дни рождения?
– Да, выступал, конечно. Ты права, ты абсолютно права, мне кажется, ты вообще всё делаешь и говоришь правильно. Я…
– Ты же привёз с собой гитару? Может быть, поиграем вдвоём? Где тебе будет комфортнее? – совершенно неожиданно перебила меня Фейт.
– Да, она у меня в комнате. Ой, вернее, в той комнате, которую вы для меня выделили. Конечно, давай поиграем вдвоём, с удовольствием. Если честно, я без ума от помещения с роялем.
Я сам заметил, что ответил как-то быстро и так же быстро замолчал, просто не знал, что сказать дальше, честно, я не ожидал, что Фейт меня перебъёт.
Мы молча поднимались по лестнице на второй этаж, когда она прервала тишину:
– Прости, пожалуйста, Картер. Просто… просто слова восхищения в мой адрес звучат так часто, что… В общем, прости, пожалуйста, что перебила тебя. Вот, я даже не могу объяснить почему.
Прелестный румянец, выступивший у неё на щеках, говорил о том, что и так было заметно невооружённым глазом: Фейт было стыдно, очень стыдно. Но если бы такие поступки были самым ужасным, что только можно было бы представить, мир был бы прекрасен.
– Я всё понимаю. Правда.
– Я знаю, что ты понимаешь. Спасибо! – и лицо Фейт вновь озарила улыбка.
Комнату с роялем мягко освещало солнце, всё вокруг – Фейт.
ФЕЙТ
– Знаешь, ночью я послушала несколько твоих песен, посмотрела некоторые видеозаписи, и мне понравилось, честное слово, но пока что я ещё не до конца прониклась твоим творчеством, просто нужно немного времени, чтобы всё осознать. Пожалуйста, спой какую-нибудь свою песню, мне так хочется тебя послушать. Если, конечно, ты не против.
– Конечно, я спою тебе совершенно новую песню. Ты будешь первым человеком, которому я её покажу. Она немного отличается от предыдущих композиций, но ведь я взрослею и меняюсь, соответственно, взрослеет и меняется вместе со мной моя музыка.
Картер начал играть, а потом и запел. Если честно, то было так хорошо и спокойно, что я как будто ничего не помню, но в то же время помню абсолютно всё. В песне пелось про счастье, вот такое простое, самое обыкновенное счастье. Семья, дети, здоровье, работа по душе, друзья, хобби… Счастье – это так просто.