– Ну, тогда спой. У тебя будет время подумать, проявка – очень спокойное занятие, можно много всего обдумать. Но в любом случае я буду просто рада узнать что-то про твою семью. И перестань превозносить меня, я не сказала ничего особенного. Меня это раздражает, прости.
Чтобы не завести любимую мною шарманку про своё «ангельство» я решила всё-таки перейти к делу, взяла коробку, повернулась к двери, но тут Картер молча перехватил коробку и сам понёс её в ванную комнату.
– Ну, я готов к волшебству. Оно, правда, началось сразу же, как только мы приехали сюда, но сейчас будет что-то необыкновенное, не так ли? – у Картера и правда горели глаза, я улыбнулась.
– Я помню, как ждала своего первого раза. Да, это волшебство. На самом деле просто химия и физика, но даже понимание всего процесса не делает его менее замечательным. Итак, начнём.
Мы делали всё по инструкции из моей головы.
Когда я сильно сосредотачиваюсь на чём-то, могу уйти в себя, даже если рядом кто-то есть, даже если этот кто-то мне небезразличен. Конечно, я всё слышу и на всё реагирую, просто могу разговаривать сама с собой, что-то бубнить себе под нос. Я очень переживала, что забуду какой-нибудь этап, забуду что-нибудь сделать или сделаю неправильно, поэтому несколько раз проговорила последовательность действий перед началом и потом иногда говорила что-то тихо, Картера это очень смешило, но я ничуть не обиделась, сама бы над собой смеялась, наверно, если бы увидела со стороны.
Мы довольно ловко управились. Конечно, вместе веселее и интереснее. Оставив плёнку сушиться, мы, как и планировали, отправились гулять.
– А печатать фотографии мы тоже будем сами? – спросил Картер, когда мы спускались по лестнице.
– На самом деле у нас есть оборудование, чтобы печатать фотографии самим, но после смерти мамы я никогда этим не занималась. Если честно, то мне просто не хочется делать это без неё, поэтому я отношу плёнки Мистеру Питерсу, – ответила я. – Представляешь, ему уже девяносто лет, а по своей активности он переплюнет любого двадцатилетнего юношу. Удивительный человек, в котором столько жизни и энергии, что просто диву даёшься. Обычно я захожу к нему утром перед школой, а во время каникул – перед занятиями в студии, мы пьём травяной чай и разговариваем, а иногда я просто слушаю, интереснее собеседника сложно найти. Раньше Мистер Питерс занимался фотографией в сфере моды и рекламы, фотографировал для различных брендов, на модных показах, ковровых дорожках. Он был очень востребован и известен, но в шестьдесят лет ему захотелось покоя, он вернулся туда, где родился, оборудовал гараж под помещение для печати фотографий и небольшой музей-склад своих работ, журналов, в которых работал, рекламных постеров, которые придумал, а ещё всевозможных наград. В общем, волшебное место, я очень люблю бывать там. Но на печать фотографий никогда не остаюсь. Во-первых, не хочу мешать, всё-таки это довольно интимный процесс. А о второй причине я уже говорила. Мистер Питерс предложил один раз, я объяснила ему, что очень бы хотела, но не могу, потому что хочу оставить это занятие нашим с мамой. Он всё понял и больше не предлагал, очень тактичный, добрый и вежливый человек, как мой дедушка, они, кстати, похожи, наверно, не зря оба стали фотографами и оба такие удивительные и тёплые, – договорила я, когда мы уже вышли из дома. – Я обязательно вас познакомлю.
– Конечно, спасибо, буду очень рад.
КАРТЕР
– Ну, вот и наш город, – сказала Фейт, когда мы, наконец-то, вышли из леса.
Шли мы около получаса, за это время, как и обещал я рассказал Фейт о своей семье. Как вы уже знаете, мои родители – музыканты до мозга костей, познакомились они тоже благодаря музыке. Оба учились в музыкальном колледже, свели их общие друзья, которые решил создать группу, гитаристом в которой стал мой папа, а вокалисткой – моя мама. Тейлор и Тейлор, ДаблТейлор – вот так их называли все вокруг. В группе были ещё барабанщик и бас-гитарист, они играли в основном джаз, но в принципе могли исполнить любую музыку, их группа объездила весь мир и везде имела успех, но после моего рождения жизнь родителей поменялась, они решили всех себя посвятить семье. Мама стала давать частные уроки вокала, а папа устроился в школу искусств педагогом по гитаре, всё свободное время мы, конечно же, проводили вместе. По праздникам или иногда просто по выходным родители вместе со своими друзьями-музыкантами всегда играли и пели, и сколько я себя помню, я всегда участвовал в их представлениях. В общем, у нас самая настоящая музыкальная семья. Родители мамы не поддерживали стремление своей дочери к музыке, поэтому с 15 лет мама жила одна, ну, пока не встретила папу. Бабушка и дедушка были врачами и хотели, чтобы и их дочь стала «нужной и полезной» ячейкой общества, но мама была абсолютно уверена, что музыка тоже нужна и важна, если уж на то пошло, то музыка тоже лечит и очень часто. Моё рождение снова сблизило маму с бабушкой и дедушкой, и на моей памяти никаких разногласий у них не было. С родителями папы всё гораздо проще: его мама была балериной, а папа – первой скрипкой в симфоническом оркестре Марииинского театра в Санкт-Петербурге, там и познакомились бабушка и дедушка, когда бабуля приехала по приглашению на год в Россию. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь, они знали это ещё тогда, поэтому дедушка, не раздумывая, поехал за бабушкой в США, когда ей пришло время возвращаться, через пять лет родился мой папа, а потом ещё и дядя, бабуля оставила карьеру балерины, пока её сыновья были маленькими, а потом стала преподавать в балетной школе, она до сих пор там работает, после смерти дедушки только там и пропадает, семья и маленькие ученики – её жизнь. Обожаю своих родных.