– Давай будем собой, – предложил Картер. Его слова прозвучали так обыденно, как будто только вчера мы вот так же просто так ходили в магазин, неделю и две назад. Как будто не было разлуки длиною почти в год. И мне так понравилось это ощущение, даже и объяснить сложно.
– Давай, – улыбнувшись, согласилась я.
Готовили мы вместе с мамой и Мартином, который, кстати, несмотря на свои двенадцать лет, очень здорово готовит, в отличие от меня, если уж быть предельно честной. В общем, именно за приготовление отвечали мама и Мартин, а я была помощницей, если можно так сказать, что-то порезать, потереть – это ко мне, но на большее я не способна, но надеюсь, что когда-нибудь у меня дойдут руки до готовки.
Когда почти всё уже было готово, осталось только дождаться, когда испечётся пирог, а потом запечётся мясо, Мартин оставил нас и отправился на занятия к Фейт, я решила всё-таки не ходить, чтобы подготовиться к приходу гостей.
Все пришли вовремя, сначала родители Картера и папа Фейт, а потом родители Мартина, Софи и Брендон. Малыши действительно изменились, подросли и повзрослели. Как же мы были рады друг другу, как раз все вместе рассматривали рисунки, которые они мне нарисовали, когда пришли Мартин, Фейт и Картер. Вот и собрались вместе самые дорогие для меня люди – моя семья и мои друзья. Всё было просто замечательно, пока…
Пока в один миг Картер не вскочил из-за стола и не выбежал из дома.
КАРТЕР
Я уже перестал бежать, но мне было всё так же больно и стыдно, я был так зол на себя за мысли, которые всё никак не прекращали мучить меня, за то, что сбежал без объяснений, за то, что испортил вечер. Было ещё довольно светло, и хоть людей мне встречалось немного, я всё равно не мог позволить себе заплакать, хотя моё сердце требовало слёз, простых и самых настоящих слёз. Дойдя до пристани, я спустился к воде и сел на большой камень, лежавший на берегу. Я хотел посидеть в тишине, успокоиться и привести в порядок свои мысли, чувства и эмоции, надеялся, что речная гладь мне в этом поможет. Я чувстовал, как моё дыхание постепенно становится спокойнее, а с ним успокаиваюсь и я, но минуты через три после моего прихода я услышал чьи-то голоса, доносившиеся откуда-то сзади. Наверно, сработал какой-нибудь инстинкт, потому что я молниеносно вскочил с камня и развернулся на сто восемьдесят градусов. Передо мной на холме стояли три парня лет девятнадцати. Я не слышал запах алкоголя, но это было и не нужно, чтобы понять, что они сильно пьяны, они не падали только потому, что держались друг за друга. Они стояли и показывали пальцами свободных рук в мою сторону.
– Эй, ты, – начал тот, что стоял посередине, – звезда мирового масштаба, – тут их прорвало на непродолжительный, но крайне громкий истерический смех, – и что же ты забыл в нашей дыре?
– Да, – подхватил тот, который стоял справа, – кто тебя сюда приглашал? И какое ты имеешь право уводить наших девок, пудрить им мозги, а? – монолог трёхглавого чудища стал приобретать более негативную окраску, смех стал злее, хотя и до этого был, мягко говоря, неприятный.
– И вообще, – заговорил третий, – мы тут главные. Всегда были, есть и будем. Понял? – все смотрели не меня, не отрывая взглядов.
– Послушайте, я не хочу никаких разборок, – вступил в разговор я, взяв волю в кулак, что, если честно, было сделать не так-то просто, потому что я был на взводе, только начал приходить в себя. – Вы спрашиваете, зачем я сюда приехал? За тишиной и спокойствием, поэтому мне так не хочется с вами ссориться. Я ни на что и ни на кого не претендую, в конце лета я уеду, и вы больше никогда меня не увидите, если, конечно, не будете смотреть телевизор. Но ведь это не такая уж большая жертва ради того, чтобы я исчез из вашей жизни, не так ли? – я слегка усмехнулся, мне показалось, что моим собеседникам это не понравилось, но это меня не сильно огорчило. – Давайте просто мирно разойдёмся, а? – предложил я, направляясь к ребятам. Но они были настроены гораздо серьёзнее, чем я предполагал сначала, это были не просто понты, а более глубокие идеи, примирение не входило в их планы. Тот, что стоял посередине, направился мне навстречу, а когда мы оказались на расстоянии вытянутой руки, он со всей силы толкнул меня, я не ожидал такого поворота событий, потому что действительно не хотел драться, но всё-таки устоял на ногах. Слегка опомнившись, я решил вспомнить всё, чему учил меня мой дядя и принял вызов. Злость ещё не успела меня покинуть окончательно, а теперь она усилилась и сменила направление с меня на того, с кем мы дрались сейчас на глазах у двух других, нужно отдать им должное, чтобы всё было по-честному, в драку они не вступали, да и, если честно, то толка от них было бы немного. Последний раз я дрался в пятом классе с мальчиком из шестого класса, который постоянно задирал моего одноклассника только потому, что он носит очки с толстыми стёклами. Как и тогда, я дрался по-настоящему, крайне серьёзно, хотя столь долгий перерыв в применении силы ради разрешения конфликтов, говорит о том, что я привык решать их иначе, но из всего бывают исключения, здесь по-другому меня бы просто не поняли. Видит Бог, я пробовал. Краем уха я услышал, что моего соперника по внезапному поединку зовут Стив, его друзья рьяно за него болели, выкрикивая его имя и призывы задать мне жару. Стоит признать, что Стив неплохо дрался, но через мнуту всё-таки оказался практически без сил на спине, моля о пощаде. Я был крайне зол, но всё-таки в рассудке, я вступил в эту игру, но не хотел никаких серьёзных последствий ни для одной из сторон конфликта. Как только Стив сдался, я помог ему подняться на ноги и позвал его друзей, чтобы они его поддержали, хотя их самих заметно пошатывало.