— Все о чём-нибудь, да мечтают, — уклончиво ответил рыжий.
— Пока мы можем мечтать, мы можем развиваться, юноша. Значит, не всё потеряно! — мужчина с восторгом погрозил Гуаньшаню пальцем. — Я дам тебе время и буду считать, что предварительной работы в глаза не видел. До выпускных месяц, но заявление о зачислении надо подать за две недели и не забудь выбрать академическое направление*.
— Но, г-господин, — ошарашенно пробормотал рыжий.
— Мечтать и верить в чудеса — прекрасно, не правда ли? — театрально продекламировал заместитель. — Иди, Гуаньшань. Четыре недели достаточно, чтобы освоить нужный материал!
Парень сделал шаг назад, а затем сглотнул ком, застрявший в пересохшем горле. Ему не верилось в произошедшее, и он не был оптимистом: наверстать упущенное за годы, чтобы поступить в элитный класс? Чушь собачья…
Он резко развернулся и покинул учительскую, быстрым шагом направляясь в сторону нужного кабинета. Спустя минуту за спиной раздался топот, кажется, его кто-то догонял.
— Эй, куда ты так торопишься? — запыхавшись, Хэ Тянь обогнал рыжего и упёрся ладонью в стену, преграждая ему путь.
— Не видишь, что ли? Осваивать материал, блядь, — выругался Гуаньшань, хмурясь.
— Я слышал ваш разговор, извини. Я не специально, — парень посерьёзнел. — Просто та тётка не умеет работать с компьютером и слишком долго делала копии…
— Мне без разницы, — рыжий попытался пройти вперед, но мажор не дал ему такой возможности.
— Эй, тебе правда всё равно, что с тобой будет? — чуть возмущённо переспросил он. — Ты же неглупый, зачем упрямишься? Время есть, можно подучиться и…
— Тебя забыл спросить, что мне делать! — огрызнулся Гуаньшань и с силой толкнул Тяня в плечо. — Дай пройти!
Тот раздражённо перехватил его ладонь, и между ними вдруг завязалась потасовка. Минуты две в тихом коридоре раздавались лишь эхо ругательств и скрип кроссовок по линолеуму.
— Блядь, да чего ты такой упрямый! — пыхтел Тянь, выкручивая рыжему запястья. — Я помочь хочу!
— Тоже записался в просветительскую миссию? — Гуаньшань навалился на мажора всем телом. — Так хочется влезть в чужую жизнь?! — видимо от неожиданности рыжему в конце концов удалось прижать парня к стене. — Только вы нихуя не знаете об этой жизни! Такие как ты и этот мудила живете в вымышленном мире и думаете, что можете кому-то помочь!
Он подпёр подбородок Хэ Тяня локтем. Взгляд наверняка сделался бешеным от адреналина и злости. Мажор замер, не сопротивляясь, и почему-то смотрел на Гуаньшаня с искренним удивлением и любопытством.
— Просто отвали, лады? — рыжий постарался успокоиться. — Не лезь ко мне. Не думай, что знаешь меня. Мы не друзья, мы вообще друг другу никто!
По лицу Хэ Тяня пробежала тень, взгляд потемнел, он, наконец, схватил рыжего за руку и резко одёрнул ту вниз. Силищи ему было не занимать, от неожиданности и боли Гуаньшань сдавленно охнул.
— Ты вроде не идиот, а ведёшь себя, как баба не в настроении! — прошипел мажор и передразнил его интонацию: — лады, блядь, пусть я тебе никто, но ты хотя бы того мужика в учительской послушал! Ему насрать на твою жизнь, он не поэтому оценил твои мозги и поверил, что из тебя может получиться что-то годное!
Рыжий потёр ушибленную кисть и отвёл взгляд. Они по-прежнему стояли близко друг к другу. До звонка ещё было какое-то время, и разговор происходил без свидетелей, но снизу уже слышались первые голоса учеников.
— И я, блядь, зачем-то в тебя верю! — Хэ Тянь запустил пальцы в волосы и убрал со лба несколько прядей. — И белобрысый верит, пусть он и лоботряс. Да даже твой лысый дружок в тебе души не чает! Хватит игнорировать факт, что ты небезразличен окружающим!
Хотелось сказать что-то, но щёки горели, всё тело будто пульсировало, а на язык рвалось лишь привычное: «Отвали».
— Блядь, — мажор поправил спортивную куртку. — Если хочешь что-то разобрать в пройденном материале, я могу помочь. Только я к дому теперь привязан из-за Райли. У него, кстати, всё здорово, спасибо, что спросил.
— Рад за него, — едва слышно пробормотал Гуаньшань.
— Хочешь, приходи сегодня, — Хэ Тянь вздохнул. — А хочешь играй дальше роль несчастного, обиженного жизнью недотроги, которого никто не понимает.
Прозвенел звонок. Мимо них пробежала толпа учеников, и мажор, поздоровавшись с кем-то из ребят, ушёл вслед за ними. А Рыжий почему-то подумал про волну, которая будто смыла с него всё, при этом захватывая с собой и погружая на дно, в кромешную темноту.
Он поплёлся в нужный кабинет и практически упал на соседнюю с Цунь Тоу парту. Друг пытался что-то спросить, но Гуаньшань был настолько поглощён собственными мыслями, что парень вскоре бросил эти попытки. В классе появился учитель, и все вокруг спешно зашуршали тетрадями.
Рыжий и не думал, что мажор мог быть таким. Он впервые говорил ему что-то так искренне и эмоционально, без привычной маски уверенного в себе типа. Хэ Тянь выглядел недовольным, обиженным, злым, но вместе с тем его будто реально волновало происходящее.
И, наверное, в тех словах всё-таки была правда. Гуаньшань мечтал. В глубине души, в тайне ото всех, он хранил свои идеалы, светлые надежды и устремления. Но почему ему было так стыдно в этом признаться? И почему именно этот мажор, разрази его гром, обо всём так легко догадался?
Лекция по истории Китая прошла фоном. Впрочем, как и математика, и физика… Гуаньшань провёл обед в компании Цунь Тоу и приятелей, изредка участвуя в разговоре и неохотно поглощая сделанный мамой сэндвич. Аппетита не было, он всё время оглядывал спортивную площадку и лишь к концу перерыва увидел знакомый силуэт, сворачивающий за угол. Тянь направлялся к зданию, где хранился инвентарь: там располагалась негласная курилка.
Под конец дня рыжий чувствовал себя хуже некуда. Как назло, сегодня был его выходной, свободный от подработок день, который он хотел провести в ленивом ничегонеделании…
Однако ноги сами несли его по знакомому пути, и он почти не смотрел по сторонам, лишь изредка, чтобы не попасть под машину, пока переходил дорогу.
Громадный жилой комплекс, в котором располагались аппартаменты Хэ Тяня, находился в получасе ходьбы от школы. Рыжий поднял голову, уставившись в сумеречное небо, и определил знакомые высокие окна, в которых горел свет.
«Ну и зачем я пришёл?» — подумалось ему.
Чтобы мажор продолжал смеяться? Но он ведь не смеялся. По крайней мере, не над тем, что было для Гуаньшаня жизненно важно. Может, стоило послушать? Или поверить, что всё возможно и у него есть шанс, о котором он даже думать боялся?
Лифт поднимался вверх натужно-медленно, словно нехотя, как и сам рыжий. На последнем этаже приветливо звякнул колокольчик. Лениво расползлись в стороны широкие двери.
Гуаньшань прошёл по мягкой ковровой дорожке и остановился возле знакомой белой двери. Вздохнув, он мысленно сосчитал до десяти и постучал.
В ответ по ту сторону раздался звонкий собачий лай.
У рыжего было такое лицо, будто, скажи Хэ Тянь хотя бы слово, тот непременно сбежит. Поэтому парень молча отступил в сторону, впуская его внутрь квартиры.
Райли спас положение, залившись лаем ещё громче прежнего. Тянь пнул ногой грязную тряпку, которой вытирал собачью мочу, чертыхнулся, подхватил её и пошёл в ванную.
Пускай Гуаньшань осмотрится и всё решит сам. В конце концов, он пришёл, и это, конечно, очень грело душу, однако парень чувствовал себя настолько уставшим, что даже на фантазии сил не хватало.
Сполоснув руки и отжав тряпку, он вернулся в гостиную и застал рыжего сидящим на корточках перед довольным псом. Тот молотил по паркету обрубком хвоста, то и дело поднимая вверх сползающие с задницы бинты.
— Я пытался надеть на него памперсы, но ни хера не вышло, и он обоссался на пол, — честно признался Тянь, падая на диван.
— Они на липучках? — вдруг спросил Гуаньшань.
— Да, в прихожей валяется упаковка.
Рыжий вдруг завозился, зашуршал пакетами. Заинтересованный Райли попытался было подойти, но задние лапы в бинтах и гипсе помешали, поэтому он разочарованно взвизгнул.