Должно быть, засранец нежился в тёплой постели. Рыжий представил, каково ему, и подумал, что с радостью запрыгнул бы следом и плевать, что провёл в дороге почти сутки.
Хэ Тянь делил квартиру с какими-то ребятами. Отец предлагал ему жить отдельно, потому что был против обыкновенного общежития. Но Тянь не желал находиться в одиночестве и потому искал хоть какую-нибудь компанию. Гуаньшань до последнего момента не знал, окажется ли в этой компании Шэ Ли. Они закончили одну школу, и семья Змея тоже планировала отправить сына в Америку. Однако всё обошлось, и он остался учиться где-то в Китае. За весь прошлый год они ни разу не встретились и уже вряд ли встретятся впредь. Несмотря на заверения Хэ Тяня, что Шэ Ли изменился и стал поспокойнее, рыжий не верил ни единому слову и даже ревновал. Не сильно, но хватило для их первой небольшой ссоры.
«Возле твоего дома есть Старбакс», — Гуаньшань проверил карту. — «Ходишь туда?»
«Иногда, а почему ты спрашиваешь?»
Вряд ли Хэ Тянь о чём-то подозревал, и рыжий из-за этого чувствовал себя чуть ли не властелином судеб. Предвкушение от скорой встречи туманило разум.
Его остановку объявили следующей.
— Простите, я правильно иду к Элм-стрит? — это была его вторая беседа на повседневную тему, не считая той, что состоялась с комендантом общежития.
— Да, молодой человек! — радостно отозвалась женщина возраста его матери. — А куда вам нужно?
Гуаньшань показал ей карту.
— Это прямо, но через три дома сверните в тупик, — пояснила она, осторожно указав пальцем на экран.
— Спасибо большое! — рыжий стеснялся разговаривать по-английски и каждый раз наступал себе на горло, тренируясь.
Дождь перестал, но сырость витала в воздухе. Погода чем-то напоминала климат в их родном городе в сезон дождей, если бы не мерзкий холод. Рыжий застегнул ворот куртки под горло и поудобнее перехватил рюкзак на плече. Ладонь, в которой лежал мобильник, ожидаемо замёрзла.
В Старбакс он вошёл минут через десять. Народу в небольшом зале почти не было, но его поприветствовали так, словно он был здесь самым долгожданным гостем. Гуаньшань никак не мог привыкнуть к известной на весь мир американской вежливости.
«Иди и возьми себе чёрный кофе», — написал рыжий, занимая столик возле окна.
«Не хочу», — отписался Тянь.
«Кому говорю иди!»
Гуаньшань увидел, что официант на стойке выдачи замешкался, не зная, как правильно прочесть его имя на стаканчике, и подскочил, чтобы забрать напиток самостоятельно.
«Блядь, не пошёл бы, если бы не мои соседи… Уломали тут позавтракать», — прочёл рыжий, когда уселся обратно за стол.
Он рассчитал, что Хэ Тянь дойдёт до кафе минут за семь. Последние мгновения, прежде чем рыжий его увидит, растянулись в вечность. Однако месяцы ожидания однозначно стоили, чтобы насладиться моментом.
Гуаньшань заметил их ещё издали. Первыми по улице шли два парня, примерно одного с Тянем роста, оба американцы. О чём-то весело переговаривались и кривлялись. Однако Хэ Тянь их веселья не разделял и шагал, хмуро глядя себе под ноги.
Рыжий сделал пару глотков кофе и прочистил горло.
Они вошли и сразу же, не глядя по сторонам, направились к стойке заказов. Тянь замешкался и провёл пятернёй по влажным волосам, зачесав непослушные пряди назад. Гуаньшань отметил, что ему очень идёт такая стрижка.
— Вот твой кофе. Чёрный, без сахара, — громко сказал он по-китайски и двое парней сразу же обернулись.
Тянь растерянно последовал их примеру. На его лице живо отразились самые разнообразные эмоции. Брови поползли вверх, глаза расширились в неподдельном изумлении. Он подался вперёд, а Гуаньшань с самым невозмутимым видом, на который был способен, вложил стаканчик с кофе ему в протянутую ладонь.
Получилось феерично. Словно они сталкивались здесь чуть ли не каждый день.
— Чувак, вы знакомы? — один из соседей Тяня подошёл к ним, нарушив затягивающуюся паузу.
— Д-да, — Хэ Тянь отставил стаканчик на стол. — Ребят, я вам рассказывал, что когда уехал…
— Серьёзно? Это он?! — другой парень, задержавшийся у стойки заказов, подоспел к ним, улыбаясь, и протянул руку. — Привет! Я Джозеф!
— Марк! — другой поздоровался следом, и рыжий с трудом успел ответить на их крепкие рукопожатия.
— Блядь, — Тянь, наконец, очнулся, резко оттолкнул обоих приятелей и сгрёб Гуаньшаня в охапку. — Блядь, Шань!!!
— Осторожнее! Стол обрушим! — улыбка наползла на его лицо против воли. Стало неловко, ведь они, кажется, слишком крепко прижались друг к другу в общественном месте при свидетелях.
— Какого чёрта?! — громко шептал Тянь ему в шею. — Блядь, Шань, какого чёрта ты? Как это вообще?! Что происходит?!
— Кхм, чуваки, я тоже ничего не понимаю! — Марк прокашлялся.
— Тихо-тихо, это дико мило, — Джозеф подавился смехом. — Прямо как в сопливой мелодраме.
Гуаньшань догадывался, что публичное проявление привязанности не порицается здесь также, как в Китае, но это всё равно было непривычно. Впрочем, родной запах и тепло тела Хэ Тяня, по которому он так скучал, перевешивали все опасения.
Наконец, прекратив бормотать «как?» и «почему?» тот отстранился, по-прежнему крепко сжимая рыжего за плечи.
— Я приехал сюда учиться, поступил, — пояснил Гуаньшань по-английски, чтобы ребята поняли. — Это долгая история. Ваш заказ готов, кстати, — он кивнул на стойку выдачи.
Джозеф метнулся за подносом, а затем они разместились за круглым столом и принялись расспрашивать рыжего обо всём на свете.
Оказывается, об их отношениях знал едва ли не весь первый курс, и абсолютно все искренне сочувствовали Хэ Тяню в связи с переживаемой разлукой. Он поделился своей историей в день приезда, когда познакомился с соседями. Потом состоялась пьянка, на которой он признался в чувствах и страдал, как выразились ребята, «во весь голос».
Рыжий смеялся над их описаниями грустного Хэ Тяня от души, вспоминая при этом собственные переживания. Ему тоже было больно, однако поделиться со всеми он никак не мог. В школе приходилось натягивать маску и усердно заниматься, дома он помогал маме или ходил на работу. На страдания не оставалось и минуты.
Хэ Тянь молчал, слушая россказни ребят, и крепко сжимал ладонь Гуаньшаня под столом. Он придвинул свой стул так близко, что их плечи тесно соприкасались.
— Парни, да вы просто чёртовы герои! — воскликнул Марк. — Я бы сейчас выпил, вот только жаль, что утро, и нам потом в библиотеку…
— Это надо обмыть! Устроим вечеринку! — вторил Джозеф.
«Герои», — Гуаньшань прислушался. В кафе работало радио: слово пришло на ум не случайно.
«We can be heroes, just for one day…» — играл Дэвид Боуи.
Рыжий несколько раз сжал ладонь Хэ Тяня и повернулся к нему. Оказывается, тот все это время не сводил с него взгляда. В глазах плескалось столько невысказанного! Там была и радость, и удивление, любовь и тепло от которого грелось уставшее сердце… Гуаньшаню происходящее на миг показалось сладким сном.
Воспоминания пронзали душу, словно копья, оставляя после себя ноющие раны, но боль неожиданно стала приносить удовольствие. Они ведь столько пережили, так долго шли друг к другу, учились верить и любить искренне, несмотря ни на что. Он подумал о Райли, который невольно стал их талисманом, связав накрепко, ещё когда они даже не подозревали, как всё сложится. Вспомнил, как оба стеснялись завести разговор, сидя в кафе после ливня. Как Тянь привёл его на крышу, где коротал часы перед рассветом. Он узнавал его медленно, словно разворачивал подарок, спрятанный под слоями крафтовой бумаги. Хэ Тянь когда-то казался ему другим человеком. Впрочем, он и сам был другим.
Всё было не так, как сейчас, и всё это однозначно стоило того, чтобы жить.
Жить сейчас.
То была их реальность. И в ней они стали героями, пусть даже на один день.
Гуаньшань решил, что они смогут остаться героями и завтра, и послезавтра, и вообще когда захотят.
Впереди будет ещё много дней, каждый из которых они проживут счастливыми.
Такими, как сейчас.