Гуаньшань неопределённо хмыкнул. То ли не согласился, то ли не знал, что на это ответить.
— А ты не улыбнулся, — парню было чертовски сложно заткнуться. Слегка подогретый алкоголем, он очень старался правильно подбирать слова, но его всё равно будто распирало изнутри. — Ты никогда не улыбаешься.
— Что за чушь… — начал было рыжий.
— Сначала я думал, что ты просто держишься дольше других, ведь всем, в конечном итоге от меня что-то надо. Деньги, связи моей семьи, моё лицо и тело… Представь моё удивление, когда я понял, что ошибся.
Гуаньшань ускорял шаг с каждым произнесённым словом, будто вообще не хотел это слушать и рассчитывал сбежать.
— Я оказался ненужным. Тебе реально было плевать! И что бы я не делал в дальнейшем – всё вело к одному и тому же результату. Тебе было похуй.
— И на хер ты тогда вообще ко мне лез? — вопрос рыжего резанул по больному.
— Сначала я и сам себе не мог ответить. Но ты не улыбался мне, Гуаньшань.
Парень притормозил и обернулся, привычно закатив глаза.
— Ты и вправду пьян, — констатировал он.
— Почему?
— Редко зовёшь по имени.
— У тебя красивое имя, — Хэ Тянь чуть было не упал, споткнувшись о высокий бордюр. — Ты сам красивый.
Они подошли к магазину, и разговор пришлось прервать, так как возле входа стояла машина полиции. Внутри, к счастью, служителей порядка не оказалось, и Хэ Тянь быстро договорился с молодым парнем продавцом о продаже сигарет. Аккуратно положив пачку на стол, тот сделал вид, что занят раскладыванием шоколадок на прилавке. В обмен на деньги сигареты быстро перекочевали в карман к Тяню. Ушли также стремительно на случай, если покажутся полицейские.
— Холодно? — рыжий покосился на него, когда Тянь остановился на тротуаре чуть дальше от входа, чтобы в очередной раз прикурить.
— Зачем спрашиваешь? — он вдруг протянул ему сигареты. — Хочешь?
Гуаньшань поколебался, но всё же взял одну.
— Не знал, что ты куришь.
— Я не пробовал, — рыжий отказался воспользоваться зажигалкой из его рук. — Я сам.
— Как скажешь, — Тянь поднял руки вверх, удерживая сигарету в зубах. — Какие мы взрослые!
— Иди на хуй, — Гуаньшань закашлялся от одной затяжки, и парень не сдержал смех.
Они продолжили путь. То ли рыжий не заметил, то ли знал, но никак не прокомментировал, что Хэ Тянь намеренно брёл не в ту сторону.
— Ты на что-то обиделся? — всё-таки спросил он.
— С чего ты взял?
— Ну… ты сам не свой эти два дня. С момента моего приезда.
Гуаньшань сделал ещё одну затяжку, но сдержался, не кашляя и выпустил струйку дыма из носа.
— Нет.
— Нет – не обиделся или нет, не сам не свой? — у Хэ Тяня немного заплетался язык. — Знаешь, если я что-то делаю не так, ты ведь можешь сказать. По крайней мере я могу попытаться сделать лучше…
— Что ты можешь сделать лучше? — рыжий остановился.
Тянь обернулся через плечо и увидел страх, застывший в орехово-карих глазах.
— Общение, — пришлось сгладить острый угол беседы.
— Всё в порядке, — рыжий стряхнул пепел и сделал пару шагов вперёд.
— Тебе не понравился мой сувенир? — Тянь не двигался с места.
— Нормальный сувенир, пошли уже, — Гуаньшань занервничал.
— Тогда почему ты меня игнорировал?
— Я что должен за тобой волоком таскаться? Как эти твои друзья-подружки? Стать одним из твоей многочисленной свиты?
— Сдалась мне эта свита! — возмутился Хэ Тянь. — Я спрашиваю конкретно тебя!
— Почему я должен отвечать?! Да иди ты на хуй, самовлюблённый, надменный кретин, ты ведь не сечёшь, когда…
Гуаньшань собрался что-то добавить, но вдруг заткнулся, видимо, сообразив, что хватил лишку.
— То есть всё-таки вот так, — Хэ Тянь мрачнел с каждой секундой. Алкоголь делал происходящее драматичнее, наверное, для остальных они выглядели просто как два подростка, зачем-то застрявших посреди улицы в ночное время.
— О чём ты, блядь, говоришь? — едва не простонал рыжий. — Я тебя ни хуя не понимаю.
— Я тебя тоже, — признался Тянь. — Сам предлагаешь звонить, пишешь, а потом ведёшь себя так, будто меня знать не знаешь! То слушаешь, приходишь посреди ночи помочь, а потом в школе орёшь благим матом! Как это понять?! Я тебе нужен или нет? Без моей свиты, без всего этого пиздеца, просто я! Нужен или нет?!
У рядом стоящей машины сработала сигнализация, и они оба вздрогнули. Из окна жилого дома над их головами этажа с третьего вдруг свесилась половина грузного тела. В темноте было не разобрать, кто это, но судя по фигуре — явно мужик, владелец тачки.
— Чё орёте посреди ночи? А ну, блядь, пошли вон отсюда, пока я полицию не вызвал!
— Отвали, дядь! — рявкнул Тянь, задрав голову.
— Ты как со мной разговариваешь, щенок! Да я тебе…
— Да, ты мне, блядь, давай, спускайся! — парень распалился не на шутку, забыв о холоде. В кровь будто впрыснули лошадиную дозу адреналина.
— Пошли отсюда, быстро, — Гуаньшань крепко вцепился ему в локоть, нетерпеливо толкая вперёд.
— Я сейчас выйду! А ну погоди у меня! Сейчас выйду и как накостыляю тебе, невоспитанный ублюдок!
Голос возмущённого мужика стих, когда они завернули за угол, и Тянь резко высвободил руку.
— Чего ты меня тащишь?! Оставил бы там, мне, может, впервые в жизни бы кто-то морду набил!
— Ты себя слышишь вообще?! — Гуаньшань вдруг сгрёб его футболку и зажал в кулаке, привлекая внимание. Рост не позволил ему стать выше, но посыл был ясен.
— Слышу-слышу! Заебал я тебя! И вижу, что другим ничего, кроме моих денег не надо! Так какая разница, что бы со мной стало? Бросил бы и шёл к остальным в этот блядский клуб!
Рыжий долго смотрел ему в глаза снизу вверх, не отпуская.
— Приди в себя, Тянь.
— Я сейчас в себе, как никогда!
— Заметно.
— А ты думаешь, я, надменный ублюдок, то и делаю, что всем улыбаюсь и всё в моей жизни сказочно и безоблачно?!
— Я этого не говорил, — рыжий отпустил руку, но Тянь даже не одёрнул задравшуюся, мятую футболку.
— Но подумал, да? Ты обо мне так всегда и думал?
— Нет, — вдруг серьёзно ответил Гуаньшань.
— Похеру, пошли уже, — сил говорить, а уж тем более спорить о чём-либо больше не осталось.
Было только огромное желание надраться до потери сознания. Цунь Тоу наверняка оценит такой порыв.
Рыжий молчал всю оставшуюся дорогу, Хэ Тянь скурил ещё сигарету: в горле уже начало першить.
Их отсутствия, разумеется, не заметили. Цзянь И привалился на Чжэнси плечом, а последний о чём-то оживлённо спорил с Цунь Тоу и потягивал новый напиток. Судя по раскрасневшимся щекам, оба были пьяны, но не в крайней степени.
Рыжий сказал что-то про туалет, и Тянь плюхнулся на диван к лысому, пригубив первый попавшийся коктейль.
— Эй, это Сяо Хой! — заметив это, Цунь Тоу потянул было руки к стакану, но парень ловко отбил их.
— Закажи ей другой, — предложил он и прикончил холодный напиток залпом. — Так зачем ты меня искал?! — поинтересовался он, выдохнув.
— Я не искал, — озадаченно пробормотал Цунь Тоу. — Я танцевал с Сяо Хой в толпе, а когда вернулся, вас с Гуаньшанем уже не было…
Хэ Тянь сначала нахмурился, а потом перевёл взгляд на вернувшегося рыжего. Тот сел с противоположной стороны дивана и невозмутимо взял новую бутылку с пивом.
Верилось с трудом, но, похоже, Гуаньшань вышел за ним по собственной воле. Но зачем? Он определённо обижался и одновременно хотел поговорить, хоть и не знал как… Блядь, почему с ним всегда было так сложно? И почему при этом только к нему и тянуло всё это время?!
Словно кто-то подсветил его силуэт в толпе, приглушив яркость у всех остальных людей. Хэ Тянь не сводил с рыжего взгляд, думая, как уместить в словах всё, что вертелось в голове шальными мыслями.
А потом его осенило, и он достал телефон.
«Прости меня. Если я что-то сделал не так, если ляпнул, не подумав. Прости. Мне сложно. Я не умею общаться с людьми, пусть тебе и кажется, что мне это даётся легко. Блядь. Ты единственный с кем я действительно хочу проводить время. Если бы я сейчас всё бросил и ушёл, ты бы присоединился ко мне? Можем взять пива и пройтись по набережной. В тишине. Я ужасно хочу послушать тишину вместе с тобой. Пожалуйста, не сердись на меня».