Она отбросила нижнее белье с лодыжки и раскрыла для него бедра. Он скользнул рукой вверх по ее бедру, не отрывая от нее взгляда. Единственным источником света в комнате была прикроватная лампа и свет уличных фонарей, проникающий в окно. Но этого света было достаточно, чтобы он увидел каждую ее частичку.
– Хорошо? Плохо? Странно? – спросила она, пока его палец скользил по месту, где смыкаются половые губы.
– Потрясающе, – выдохнул он. Реми улыбнулась и поудобнее устроилась на кровати, и позволила ему прикасаться к ней. Сперва он ласкал ее внешние губы пальцами. Когда она прошептала отчаянное: «Пожалуйста, Джульен», – один его палец проник в нее. Он закрыл глаза, словно хотел сосредоточиться только на тактильном ощущении. – Ты влажная внутри. И теплая.
– Я возбуждена. Это происходит с женщинами, когда мы возбуждаемся.
– Я знаю. Доктор Салена поведала все подробности о ваших интимностях, – ответил он.
– Мои интимности благодарят хорошего доктора.
– Боже, в тебе так хорошо. Я хочу возбуждать тебя так постоянно до скончания времен, – сказал он и снова открыл глаза.
– Аминь, – согласилась Реми. – Не знаю, была ли это молитва или нет, но я все равно саминила.
Он добавил второй палец, и она ахнула от удовольствия и потребности. Он погрузился глубже и вытащил пальцы, внутрь и наружу, она стала еще влажнее и горячее внутри.
Она шире развела бедра, и Джульен добавил третий палец. Реми ахнула от удовольствия и Джульен застыл.
– Не останавливайся, – попросила она. – Этот звук говорит тебе не останавливаться. Запомни его.
Он кивнул, и снова три пальца погрузились в нее, глубоко. Она чувствовала себя наполненной и открытой, но без какого-либо дискомфорта. Она хотела, чтобы он изучил всю ее, внутри и снаружи. Он изучал ее пальцами, скользил вверх и вниз по передней стеночке. Он надавил на точку внутри, и Реми громко застонала.
– Хорошо? – уточнил он.
– Еще раз, – умоляла она.
– Да, мэм, – ответил он и усмехнулся.
Он массировал ее точку G, нажимая на нее аккуратными круговыми движениями, из-за которых бедра Реми приподнимались над кроватью. Она ухватилась за латунную перекладину изголовья позади нее. Столько напряжения скопилось внутри, что Реми пришлось глубоко и медленно дышать, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас от руки Джульена. Было так хорошо, она еще не была готова кончить. У нее уже был хороший секс. Даже отличный секс. Но она никогда не чувствовала себя такой открытой, никогда не была настолько влажной и возбужденной, и никогда не хотела так сильно кого-то внутри себя.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил Джульен, его голос был таким же приглушенным, как и ее. – Я хочу, чтобы ты кончила.
– Я очень близко, – выдохнула девушка.
– Расскажи, как ты любишь, – попросил он. Джульен посмотрел на нее своим темными сияющими глазами, его кожа покраснела, губы были влажными и приоткрытыми. Реми поднялась и поцеловала его, нуждаясь снова ощутить его вкус.
Она вытащила его руку из себя. Своей рукой поверх его она направила его к своему клитору.
– Здесь, – сказала она. – Поцелуи и прикосновения здесь – и происходит магия.
– Я хочу, чтобы произошла магия, – сказал он, легонько перекатывая ее клитор между большим и указательными пальцами.
– Вот, – Реми снова упала на спину, – это волшебно.
Она чувствовала, как ее клитор еще больше налился под его прикосновениями. Потерявшись в экстазе, она едва заметила, как парень опустился на кровать, пока не ощутила его язык на себе. Он снова протолкнул три пальца в нее и всосал тугой комок нервов. Реми запустила пальцы в его мягкие волосы и нежно обхватила шею, пока он погружал в нее пальцы и одновременно облизывал. Никакая техника дыхания не могла остановить ее от оргазма. Все ее тело замерло и застыло, как казалось, на вечность, пока язык Джульена поглощал ее с потребностью изнывающего человека.
С одним хриплым стоном Реми кончила, ее внутренние мышцы затрепетали, и глубоко внутри нее стеночки начали сокращаться вокруг пальцев Джульена, ее клитор пульсировал под его языком.
– Стоп, – сказала она, и Джульен немедля вытащил пальцы и сел.
– Все в порядке? – спросил он почти напуганный.
– Я не в порядке. Я в экстазе. – Она медленно открыла глаза. – Кроме того, я уверена, что этот оргазм был достаточно громким, чтобы Меррик услышал его. Отныне работать будет неловко.
Джульен усмехнулся.
– Думаю, его отвлекают. – Он кивнул головой, и Реми услышала безошибочный ритмичный стук изголовья о стену. – Сегодня в этой квартире будет много секса.
– Ах, Париж, – ответила Реми, улыбаясь как самый счастливый пьяница в мире. – Или Париж дарит людям лучшие оргазмы, или доктор Салена хорошо обучила тебя.
– Это было самое сексуальное зрелище, – сообщил Джульен, обхватывая ее груди влажными пальцами. Ее соски стали более чувствительными из-за возбуждения. Жар от его ладони глубоко проникал в ее кожу. Она еще никогда не хотела чьих-либо прикосновений так сильно.
– Довести женщину до оргазма не всегда просто. Ты должен гордиться собой.
– Я планирую сделать это снова, как только ты позволишь мне. – Джульен ущипнул ее за сосок, перекатывая его между пальцев.
– Теперь твоя очередь, – сказала она и положила ладонь на его щеку. – Готов?
Джульен напряженно выдохнул и кивнул. Небольшая дрожь прошла по его телу. Ее сердце колотилось в груди от вида доверия и потребности на его лице. Девушка притянула его ближе и снова поцеловала. У нее не находилось слов, чтобы сказать, как много значит для нее то, что она будет его первой, и поэтому пыталась выразить все это через поцелуй.
Пока они целовались, она перекатила его на спину. Ее бедра прижались к его, скользя своей влажностью по его эрекции. Головка его члена уткнулась во вход в ее киску. Не разрывая поцелуя, она опустилась. И благодаря ее влажности головка проникла внутрь. Джульен приподнял бедра и сантиметр за сантиметром полностью погрузился в нее.
Реми оперлась на его плечи и разорвала поцелуй. Его глаза были закрыты, а губы немного приоткрыты. Она приподнялась и вновь опустилась, и его плечи приподнялись над кроватью.
– Реми, – прошептал он. Еще никогда она не любила звук своего имени так сильно, как когда слышала его из уст Джульена.
– Обхвати мои бедра, – прошептала она, не желая разрушать чары момента.
Он положил большие сильные ладони на ее бедра и крепко сжал их, пока она объезжала его. Она сохраняла темп медленным и легким, позволяя Джульену привыкнуть находиться внутри женщины, прежде чем двинуться дальше. Посмотрев вниз, она увидела, где их тела соединялись и становились одним целым. Джульен тоже смотрел.
Реми сделала глубокий вдох. Она начинала медленно, позволяя ему прочувствовать все, двигаясь сверху. Реми также пыталась не кончить раньше времени, объезжая его с каждым медленным движением бедер, с каждым скольжением. Его руки сжимали ее бедра, и она позволила ему установить темп ее движений, ритм их единения.
Единение... вот что это было. Она не могла назвать то, чем они занимались – трахом, хотя и понимала, что так оно и было. Она трахала его глазами, с тех пор как увидела его снова за четыре года, стоящим в дверях. Он трахал ее пальцами мгновение назад, а она лежала раскрытая для него на его подушках. Он трахал ее ртом, а сейчас она трахала его первый раз в его короткой жизни, которая могла быть намного короче – эта мысль пугала ее. Но это не ощущалось трахом для нее, хотя в комнате стало жарче из-за их тел, и пот щекотал ее спину, и его пальцы пахли ее возбуждением, а рот был со вкусом ее страсти. Она слизнула себя с его губ.
На четыре года их семьи разлучили их – глупая, пьяная ссора, которая заставила всех выбирать сторону и начинать войну. Но здесь, на бледно-золотых простынях, где тело Джульена Брайта исчезало в теле Реми Монтгомери, вражда, которую случайно спровоцировала одна глупая ночь, разрешилась внутри нее.
Реми оперлась руками на грудь Джульена и сосредоточенно двигала своим тазом, сжимая внутренние мышцы вокруг него. Ей хотелось, чтобы он ощутил все, пока она была сверху. Его спина изогнулась под ней, его длина глубоко внутри нее, горячая и твердая. Она скакала на нем, насаживалась на него, терлась о него с возродившимся безумием, а Джульен стонал, охал и снова стонал. Он потерял контроль, и ничто не могло остановить приподнимания его бедер короткими рывками, словно в попытке пробить туннель внутри Реми как можно глубже.
Их тела были скользкими от пота. Она могла услышать влагу, которая приклеивала его к ней с каждым движением. Жара стала почти невыносимой. Она чувствовала легкое головокружение, хотя вся тяжесть осела в нижней части ее тела. Джульен обхватил ее правую грудь и всосал сосок с отчаянной страстью. Они пообещали, что фамилии сегодня будут под запретом. Она была Просто-Реми, а он Просто-Джульеном. Но когда он был внутри нее, они были единым целым. Даже их имена исчезли, и они стали просто мужчиной и женщиной, утоляющими друг в друге потребности, берущие удовольствие друг от друга и предоставляющие друг другу свои жизни.
Голова Джульена упала на подушку, его поясница изогнулась над кроватью, и он кончил в нее, наполняя ее, покрывая стеночки, которые сжимали его. Пока он кончал, Реми дико скакала на нем, доводя себя до грани, но не переступая ее. Джульен сумел выбраться из своего опьянения и прижал два пальца к ее клитору так сильно, что они почти скользнули в нее. Прикосновение грубое, но необходимое, заставило ее переступить грань. Она рухнула на его грудь, как только второй оргазм сотряс ее тело.
Бережно и осторожно они разъединились. Чистое, всепроникающее истощение охватило все ее естество. Она ничего не могла сделать, кроме как перекатиться на спину и позволить ночному прохладному воздуху обжигать ее кожу. Влага Джульена вытекала из нее, покрывая ее бедра и пачкая простыни. Она посчитала и поняла, что сейчас в Кентукки было почти шесть утра. Ей хотелось пробыть в Джульеном всю ночь, но ее тело не позволит. Завтра они повторят это снова и снова, и снова.
Реми ждала, когда Джульен заговорит, рассмеется или вздохнет, или как-то поздравит себя с лишением девственности, еще и с женщиной постарше. Этого бы она ожидала от любого парня, который долго и упорно боролся за жизнь, чтобы пережить такую ночь. Но он не был обычным парнем.