– Тогда – отваливаем вниз…
Нью-йоркские станции метро заглублены несильно, на некоторых – даже нет эскалаторов, люди спускаются в метров по ступеням, как в старом берлинском U-bahn. Эта – была как раз из таких, неглубоких. Широкие лестницы, турникеты, будки на выходе – с контролерами и полицейскими. Только что ждет там, наверху?
– Идем спокойно – сказал Грей – я иду первым, ты вторым. Морда понаглее и вперед.
– Морда?
– Да, такое британское выражение, равно как старина и все такое прочее.
– Хороши мы будем, появившись из подземки с такими … мордами.
Нью-Йорк – это не просто город. Это огромная агломерация, в которой проживает до сорока миллионов человек, она почти слилась с Вашингтоном и Бостоном, образовав единую восточную мега-агломерацию. Нечего и думать было о том, чтобы взять город сходу. Британцы и не стали этого делать. Территориальные части, канадцы, у которых были танки – прошли западнее, отрезая агломерацию от остальной части САСШ – а подоспевшие британские морские пехотинцы уже взялись за дело, медленно, шаг за шагом зачищая город. Был уже шестой день безвременья, когда никто не знал, в чьих руках все-таки город.
– Лицо попроще…
Пахнет гарью. Гарью и гнилью… господи, здесь даже во время войны мусорят, а мафии нету и вывозить всю эту дрянь – конечно же, некому. Баррикады на улицах, брошенные машины, сдвинутые кое-где в сторону саперными бульдозерами, пластиковые мешки с мусором и… длинные рулоны туалетной бумаги, выброшенные на улицу как символ сопротивления. В этом весь Нью-Йорк.
– Слева…
Слева стоял автомобиль. Шерпа – но это тот же Хаммер, только двигатель послабее и поплоше. Командирский, без пулемета, но с антеннами.
Зуб даю – тех самых парней, что спустились в подземку. Тут сзади две лавки, итого на восемь человек машина получается. Как раз…
– Нет… – процедил сквозь зубы Грей
Оно в общем то и правильно. Машина – она хороша если ты воюешь в поле. В городе, тем более таком как Нью-Йорк, где каждая улица запросто перекрывается баррикадами такая машина – только проблем добавляет…
Горят покрышки, горят двухсотлитровые бочки – какое-то освещение есть. И патрули – британский патруль слева. Это похоже даже не британцы… канадцы, территориалы. Три автомата, у одного – с оптическим прицелом, еще у одного – бельгийский ротный пулемет с патронным мешком. Они выпускаются фирмой Manroy по бельгийской лицензии. Здоровые ребята… надеюсь, что необщительные. А то я им за хоккей напомню…
Проходят мимо. Секрет вот в чем – ты делаешь рожу топором и говоришь: Мне на все на…ть! После чего идешь вперед и ни на кого не обращаешь внимания. Вот и все. Какой там комендантский час, я военнослужащий армии Ее Величества. Точнее уже – Его.
На тротуаре – мусор из вывернутых контейнеров, такое ощущение, как будто кто-то рылся. Разбитые витрины. Как только напали англичане – негры буквально озверели, бросились убивать, грабить, насиловать. Процентов семьдесят – что грабила здесь все таки не регулярная армия, а именно негры.
Чуть в стороне – часть стены обрушилась на тротуар, надо обходить…
Началось все внезапно – как и начинается обычно дерьмо…
Впереди что-то заорали – и тут же плеснуло… несколько очередей, британцы, стоящие на углу рядом с внедорожником оживились… и в этот момент из параллельной улицы вылетела ракета и ударила во внедорожник. Что-то серьезное… его охватило пламенем как то разом, британцев разбросало…
– В сторону!
Застучал пулемет, пули прошли уже в опасной близости от нас. Я заметил контейнер, здоровенный такой североамериканский мусорный контейнер, в который мусора не одна тонна войдет. Можно, конечно и встрять… вон там двое, детская цель, спинами к нам – да черт с ними… пусть живут…
За спиной послышался топот, потом кто-то тяжело плюхнулся рядом…
Британец!
Это был не британец – а канадец. Тот самый с пулеметом. Он стоял на колене, прикрываясь контейнером, и смотрел вперед.
– Цел?
Я буркнул Yes, постаравшись сделать это так, чтобы не выдать ирландский акцент. Ирландский акцент – признак скорее американца, тут полно ирландцев.
– Надо взять этих козлов! Давай – вон до той машины, я прикрою!
Козел.
Расстрел за дезертирство – совсем не то, что мне было нужно на данный момент, поэтому я перебежал к указанному автомобилю: мусоровозу на сгоревших до корда покрышках, занял позицию за ним. Махнул рукой – и канадец побежал ко мне, теперь уже я прикрывал его…
Вот это вляпались…
Канадец снова выглянул, осторожно – и отпрянул назад. Коротко свистнуло, кузов мусоровоза брызнул искрой.
Снайпер!
– Надо дым!
– Есть идея – сказал я – прикрой, я попробую добраться до окон. Вот там, кажется. Надо пройти этажами…
Канадец кивнул, перехватил поудобнее пулемет
– Три – два – один – пошел!
Ротный пулемет оглушительно застучал за спиной, я бросился к окну, и тут что-то словно подсказало – нет, не успею. Прыгнул, перекатился по битому стеклу – и залег за одной из машин, брошенных искореженными у тротуара. Пулемет молчал, я оглянулся, канадец – лежал за машиной, пулемет – валялся рядом…
Твою мать…
Стараясь не высовываться, я нащупал на разгрузке гранату, рифленый цилиндр светозвуковой. Выдернул чеку – и бросил вперед. Как рванет – у меня будет пара секунд, пока снайпер приходит в себя. За это время – мне надо подняться на ноги и завалиться вон, туда в пиццерию. Пара секунд – судя по подготовке снайпера не больше…
– Второй. Второй, так тебя!
Ответа нет. Причины этого могут быть совсем разными…
Я поднялся на локте на скрежещущем, битом стекле, чтобы посмотреть, что происходит на улице – и в этот момент где-то что-то рвануло, с той стороны, откуда мы пришли. Рвануло неслабо – так, что ударная волна достало даже меня, а всю улицу – заволокло стеной пыли… как на съемках событий десятого сентября. Ну, когда небоскребы – близнецы рушились.
А, чтобы…
Откашлявшись, я поднялся на ноги. Это и впрямь была пиццерия, вся разгромленная. Видно не было ничего, из глаз катились слезы, я моментально надел трофейные операторские очки. Немного полегчало…
– Второй. Второй, на прием!
Грей, Грей…
Ручной пулемет был в целости и сохранности, хоть и было пыльно. Держа его наизготовку, я пошел туда, де по моему разумению должна была быть задняя дверь пиццерии. На первом этаже пиццерия, на втором и последующем – наверное, офисы и к ним ведет пожарная лестница, располагающаяся на заднем дворе. Вот там – я и заберусь наверх…
Заднюю дверь я нашел, и лестница там была, ее не взорвали. По ней – я забрался на второй этаж, пожарная дверь, конечно же, была закрыта – но я выбил прикладом окно, выбрал осколки и пролез внутрь. Стрельба не утихала, на улице что-то пророкотало. По-видимому, британский вертолет… интересно, у кого хватило взрывчатки заминировать и взорвать здание. У британцев – или это кто-то из партизан такой подготовленный?
Я попал в офисное помещение, из недорогих: офисные перегородки примерно по грудь, общий ксерокс и кабинет начальника в углу, отделенный от рабочих мест ограждением из прозрачного стеклопластика. Ни следов боя, ни следов от пуль… войну сюда принесло лишь мое вторжение.
Дверь была заперта, хитрить было некогда, поэтому я ее просто выбил. Коридор… вот тут уже война во весь рост – все окна выбиты, следы от залетевших с улицы пуль, пыль, что-то вывернуто в коридор из мебели, да так и лежит…
Куда вправо или влево? Наверное вправо, потому что улицей шли вправо. На улице – ничего не видно, так и стоит пыльный туман, хоть глаз выколи, но кто-то стреляет.
Грей не отзывался.
Пошел вправо… интересно, как там перебираться из одного здания в другое… многие строили стенка к стене, а сейчас – еще и дыры специально пробивали. Если этого тут и нет – спущусь на первый, переберусь по улице.
Выстрел!
Хлесткий такой, сверхзвуковой щелчок, который не спутаешь ни с чем. Самое главное – щелчок этот совсем рядом.
Снайпер в этом здании!
Охотиться на снайпера – дело из последних, в этом противостоянии один из вас точно не уцелеет. Проще – уйти, не знаю подвалами, улицей, пусть и в этой пыли… как угодно. Но я решил остаться. Снайпер должен был мне сказать про Грея… да и вообще, мы на одной стороне, и мне надо было знать, что происходит и кто это решил остаться в городе, после того, как нас окончательно отрезали и было принято решение об общей эвакуации.