Команду 'опустить оружие', 'гражданские' выполнили неохотно, численное и огневое преимущество было не на их стороне. На переговоры с милицией пошли нехотя. Говорили с пренебрежением, сквозь зубы, отказываясь показать свои удостоверения личности и документы на задержание 'подозреваемого'.
Ситуация опять стала накаляться.
У Александра появилась, было, надежда, что он сможет уехать под защитой милиции и в отделении разобраться с инцидентом, но этого не случилось.
Один из 'людей без документов', видимо, 'старшОй', потеряв терпение, достал телефон и кому-то позвонил. Потом передал трубку начальнику РОВД.
Тот задал по телефону несколько вопросов, затем, стиснув зубы, приказал сотрудникам открыть ворота и выпустить 'гражданских' с пленником.
Подойдя к милиционерам, командир зло сплюнул на землю и, негромко пояснил своим:
- 'Схидники'. 'Чёрная сотня' Авакова - 'восточный корпус'. Вчерашние бандиты. Числятся в МВД, но по сути это то же самое, что и нацбат 'Азов'. Харьковский вариант. Шоб они сдохли!
Спрятал пистолет в кобуру и сел в 'уазик', сильно хлопнув дверью.
Электрические ворота вскоре открыли.
Милиционеры, а за ними и 'схидники' с Александром, уехали. Он видел, что соседи со двора и с балконов смотрели вслед отъезжающему автомобилю с тревогой. Все знали, что многие из схваченных таким образом людей потом пропадали без вести...
Захватившая власть в стране в результате государственного переворота проамериканская хунта уничтожала всех, кто мог бы представлять для неё опасность. Другим - мстила пытками и издевательствами, третьих запугивала.
Александра привезли на улицу Шевченко, к бывшему детскому садику. Когда-то это помещение относилось к государственной службе охраны. К милиции. Но после масштабных сокращений садик и его территория оказались пустующими. Судя по всему, теперь это 'хозяйство' отдали 'схидному корпусу' и начали неспешный ремонт в здании.
Александра сразу же раздели донага и повели на допрос в одну из комнатушек подвального помещения. Грубо усадили на табуретку.
Стены комнатки были обшарпаны, пол - цементный, кое-где с остатками линолеума.
За старым письменным столом сидел верзила с ухмыляющейся рожей, по всем признакам от Чезаре Ломброзо, являющейся наглядным подтверждением его смелой научной теории и имеющей все описанные автором признаки криминальных склонностей.
В комнате находилось ещё трое 'гражданских', с неприкрытым торжеством изучающих Александра.
Первым нарушил тишину верзила:
- Ну что, сепар, допрыгался? Думал, в землю зароешься? Спрячешься? Не, от нас не уйдёшь!
Всех вас найдём и посчитаемся!
А щас ты у нас запоёшь, как соловей!
Кто ещё из 'оплотовцев' сейчас в Харькове? Фамилии, адреса, телефоны! Быстро!
'Схидники' прищурили глаза и плотоядно, в предвкушении привычной дозы удовольствия от ощущения своего всемогущества над очередной бесправной жертвой, осматривали Александра.
Голова у него гудела от нескольких жёстоких ударов в темя по дороге сюда. 'Для профилактики', как выразились конвоиры.
Тем не менее, мысли текли спокойно, была ещё надежда, что задержание - это недоразумение, случайность и вскоре всё разрешится. А сейчас надо потянуть время, постараться найти линию поведения, при которой удастся продержаться подольше и не выдать мучителям сколько-нибудь значимой информации, которая может принести вред Жилину и его друзьям.
После первых же ответов Александра верзила махнул рукой 'гражданским':
- Гадёныш, кажись, не вкурил, что разговор серьёзный. Он - ваш!
Один из 'схидников' ударил Александра в лицо, подошли остальные. На голое тело сначала посыпался град ударов, затем что-то затрещало, запахло озоном, спину пронзила страшная боль. В руках у 'гражданских' появился электрошокер.
Им они тыкали в живот, спину, бёдра, гениталии, лицо...
Били.
Отпускали сальные шутки и словечки из блатного лексикона. Чувствовалось, что эти 'люди' ещё совсем недавно 'зону топтали' и пока не вполне освоились в своём новом качестве штатных 'представителей МВД'.
Перед глазами Александра мелькали садистские ухмылки и возбуждённые глаза палачей. Собственно, они и не ждали ответов. Для них это была такая новая игра под названием 'поизгаляться над тушкой'. В продолжение недавних тюремных развлечений в камерах.
Разговаривали палачи между собой и перебрасывались репликами на суржике и на русском, перемежаемом цветистыми словечками из 'фени'.
Когда 'схидники' немного устали, сделали небольшой перерыв.
Верзила, издевательски оглядывая избитое лицо Александра, продолжил 'допрос':
- Спрашиваю ещё раз. Кто из 'оплотовцев' остался в городе? Кто из них причастен к расстрелу демонстрантов на майдане? Кто похищал людей? Как Жилин и Кернес готовили массовые беспорядки в Харькове? Кто из ваших участвовал в освобождении здания областной администрации в Харькове?
На столе перед 'схидником' лежал сильно потёртый лист бумаги, на котором были отпечатаны вопросы.
Судя по всему, шпаргалкой для допросов пользовались часто, потому что все строки оттуда верзила помнил на память и озвучивал их с видимым злобным удовольствием:
- Кто из ваших сейчас воюет на Донбассе? Говори, с-сука! Где Жилин прячется? Где его логово? Думаешь, мы не знаем, что он в Харькове организовал подполье из казаков и беркутовцев? Всех найдём и отправим на гиляку! Ты щас нам всё расскажешь!
Сначала Александр пытался что-то отвечать, объяснять, что он не знает и не может знать ничего из того, что интересует 'схидников'. Что 'Оплот' - это не экстремистская организация и никакого отношения к террору не имеет, и никогда этим не занималась.
Разве что останавливала бандитов во время их хулиганских действий, помогала милиции и пыталась просвещать простых украинцев.
Но командира группы 'чёрной сотни' Авакова ответы Александра не устраивали. Схидники в большинстве своём и были теми самыми бандитами, которых останавливал 'Оплот' и сажал на скамью подсудимых Жилин, когда ещё работал в харьковском УБОП-е.
Сейчас это была просто месть. Месть неподкупному менту Жилину и его людям, его друзьям, от которых столько 'натерпелись' в своё время бандиты и воры.
Били и пытали Александра долго и изощренно. В конце концов, он потерял сознание и очнулся через какое-то время на полу в другой камере, прикованным наручниками к стальному тросу, пропущенному через толстую канализационную трубу.
Рядом находился ещё какой-то мужчина, прикованный к той же трубе.
Сокамерника звали Виталием и его история жизни на воле, и потом захвата 'аваковцами', оказалась очень похожей на ту, что произошла с Александром.
Новый знакомый рассказал, что его привезли сюда пару суток назад, и каждый день водят в другую комнату на пытки.
Бьют. Обливают холодной водой, надевают на голову пакет.
Пытаются выбить показания против беркутовцев, оплотовцев, активистов 'антимайдана', коммунистов. Всех тех, кого новая 'влада' назначила виновными в кровавых событиях и торопится уничтожить.
Виталий был измотан, психологически подавлен, говорил очень тихо от упадка сил и боязни, что подслушают, и опять будут бить.
* * *
Третий день у 'схидников'.
С утра о них, вроде бы, забыли, даже не принесли, как обычно, миску с баландой, кусок хлеба и кружку воды.
За Александром в этот раз пришли во второй половине дня.
Сорвали одежду, как всегда делали перед пытками, возвращая измятые порванные брюки и рубашку только после экзекуций, чтобы арестованный 'не сдох слишком быстро'.