— Я занят, Пешиг. — Голос пилота эхом разнесся по палубе.
— Для тебя архонт Пешиг, Клукс. Разве ты забыл нашу беседу об уважении? Уверен, что нет, дебаты ведь были так… остры. Кстати, как новая почка?
На миг Клукс умолк.
— Я занят, архонт. Чего вам надо?
— Готовься сбросить особый заряд, который разработал наш гость. — Пешиг покосился на гемункула, тот кивнул. — Выбери место получше, мы ведь хотим представления, а?
— Вас понял. — Клукс оборвал связь. Он никогда не любил праздной болтовни. Архонт обернулся к Гексахиру.
— У него уйдет какое-то время на выбор. Думаю, его хватит, чтобы Салар насытил свою жажду крови. Авара тем временем доберется до нашей цели. Кстати, мы в этом уверены? Она определенно разозлится, если там не окажется портала.
— Согласно обнаруженным нами в прошлый раз схемам, он начал устанавливать их в больших хранилищах-станциях. — Маска из плоти скривилась в презрительном оскале. — Такой оплошностью грех не воспользоваться сполна.
— Хотел бы я знать, как он вообще их заполучил. Такая технология должна быть за гранью понимания любого мон-кея.
— Украл, как же еще, — фыркнул Гексахир.
— И на этой станции есть что-то стоящее того, полагаю? Ведь последние три и все внутри них обратились в пепел к тому моменту, когда мы пробились через защитные системы.
Мон-кей рассмеялся.
— А я вас предупреждал, — прохрипел он. Его голос звучал омерзительно. Будто скрежещущие друг о друга камни. Пешиг нахмурился.
— Я не желаю, чтобы ко мне обращалось такое создание, Гексахир. Будь любезен, усмири его.
— Секунду. — Гексахир подался вперед. — Думаю, твой пилот нашел то, что искал.
Пешиг оглянулся на экран.
— И в самом деле. Я ведь говорил, Клукс хороший пилот, когда он трезв. Что, конечно, бывает нечасто. — Пикт-передатчики, установленные на носу бомбардировщика, показывали широкую магистраль, что росла, пока «Ворон» летел на бреющем полете над жилыми кварталами. — Сколько же статуй… — пробормотал Пешиг. — Зачем им так много?
— Короткие жизни, короткая память, — усмехнулся гемункул. — А потому им почти постоянно надо напоминать себе об истории, чтобы не забыть все.
— Никогда не понимал, как такие тупые создания умудрились расплодиться повсюду… — ошеломленно покачал головой архонт.
Гексахир расхохотался. Смех был жутким, булькающим.
— Разум и плодовитость никак между собой не связаны. И не стоит забывать о силе обычной инерции.
Пешиг вежливо усмехнулся, хотя и не понимал, что же тут веселого. Существа вроде Гексахира безразлично наблюдали за угасанием их вида, терявшего свою важность, но архонт чувствовал в крови зов древней империи. Конечно, Пешиг не собирался ему внимать, но слышал и замечал его — равно как и бесчисленные причины, по которым ничего не мог изменить. Впрочем, в глубине души он даже рад был этим препятствиям, пусть никогда и не признал бы это вслух. В конце концов, ворчать, раздумывая об утерянных возможностях, было приятнее, чем полностью погрузиться в тяжкий труд.
Он заметил на одном из экранов знакомое знамя. Салар, архонт Подвешенного Черепа, стоял на поручнях своего личного налетчика и неуклюже размахивал этим проклятым клинком. Через экран пронеслась стая геллионов, откликнувшихся на призыв Салара. Воины стреляли с палубы налетчика, сея ужас на и так охваченных паникой улицах. Во все стороны разбегались мон-кеи, пытавшиеся спастись от стремительных друкари.
Долговязый Салар носил на себе шелка и лишь часть доспехов, отчего его руки были открыты. Вместе с распущенными волосами это придавало ему немного пиратский вид. Меч же в сравнении с господином был прекрасным, изящно изогнутым и невероятно острым. Салар говорил с клинком… и Пешиг подозревал, что иногда тот даже отвечал. Архонт нахмурился, наблюдая, как его соперник предается удовольствиям. Салар обожал лично возглавлять налеты, в отличие от Пешига. Впрочем, Салар был психопатом, едва ли разбиравшимся в моде. А еще от него едва заметно пахло оружейной смазкой, что при других обстоятельствах Пешиг мог бы счесть бодрящим. А так он недолюбливал, даже презирал Салара. Выскочка-архонт являлся неотесанным громилой, которому не хватало ума даже для того, чтобы придумать достойный ответ или отпустить едкое замечание. Для друкари он слишком уж напоминал мон-кея…
Пешиг помедлил, задумавшись, а затем мысленно записал эти слова в книгу. Хорошее оскорбление всегда пригодится, особенно если будут слушатели.
— Запускаю боеголовку.
Он обернулся, вновь услышав голос Клукса. Архонт увидел, как ракета появляется из-под пикирующего бомбардировщика и летит вниз к улице. Клукс начал вновь набирать высоту, а установленные на кормовой секции бомбардировщика пикт-передатчики показывали, что происходило внизу.