– Значит… – «Не думать об этом!» – значит, все в порядке? Даже если там завяжется схватка, Сговор вмешаться не сможет?
– У защиты не больше силы, чем у волшебника, который ее ставил, – мягко объяснил Силач. – Впрочем, возможно, ты прав.
– Если преимущество уже сейчас на стороне Сговора, тогда у нас нет шансов, – продолжил Гэт. Подумать только! Дома, в Краснегаре, он сердился на учителя, который его наказывал! Здесь за ошибки наказывают так, что об этом даже думать не хочется… – Мы проиграем. Стало быть, остается лишь надеяться, что преимущество все же на нашей стороне и что битву на сходке волшебников выиграем мы.
– Какую такую битву? – Силач пожал плечами, разукрашенными татуировками, и снова устремил взгляд на берег. Он, похоже, был разочарован несообразительностью Гэта…
– Но когда мы снова покинем убежище…
Великан ничего не ответил, только снова почесал татуировки. Значит, главная загвоздка не в этом…
– Если же все волшебники явились в измененном обличье, – отчаянно гнул свое Гэт, – вы не сможете определить тех, на кого наложено заклятие подчинения! Так?
Силач кивнул и показал фигу кому-то на берегу. Что же он знает такое, чего никак не может понять Гэт? Папа всегда говорил, что лучший способ получить ответ – это задать вопрос.
– И как же вы узнаете, кто где? Как отличить волков от овец?
– Хм. Ну, во-первых, овцы ходят стадом, а волки стаей.
А как отличить стадо от стаи? Холодные пальцы ужаса стиснули сердце Гэта. О Боги!
– Горбун! А что будет на сходе, если таны объявят войну?
Горбун-Силач одобрительно посмотрел на Гэта и улыбнулся, обнажив желтые зубы.
– Таны изберут предводителя. Если возникнет необходимость, претенденты сразятся в Кругу Воронов. Но когда вождь будет избран, все прочие таны принесут ему клятву верности.
– А может ли волшебник солгать другому волшебнику?
– Такое бывает редко.
У Гэта застучали зубы, но вскоре ему удалось унять дрожь.
– Ведь клятву можно принести не только напрямую, но и через доверенное лицо?
Великан кивнул.
– Ты меня за этим и взял с собой, да?
– Взял с собой? Что ты имеешь в виду, ателинг? Ты ведь сам так рвался сюда! – Силач по-етунски грубо расхохотался. Потом схватил Гэта за руку и сильно, до боли, сдавил ее. – Ты сделаешь это, Гэт? У тебя достаточно мужества?
Это папина война, и Гэт должен принять в ней участие. Он сам решил сделать это, хотя и не знал, что его ждет. Вот к чему привело его безумное решение, принятое в Ургаксоксе! Но, кроме себя самого, винить некого. Гэт выпрямился и стиснул планширь так, что побелели костяшки пальцев.
– Нет, – выдавил он. – Мужества у меня мало. И все же я сделаю это, если надо.
– Это единственное, что я могу придумать, ателинг.
– Тогда я сделаю это!
– Это опасно!
– Я же сказал, что сделаю! – гневно отрезал Гэт. Вот как можно отличить овец от волков! Поставить ловушку.
А приманкой будет он, Гэт.
3
Инос шла по Тропе. Солнце садилось. Запах водорослей и приглушенный шум прибоя подсказывали ей, что Дом Рэпа уже недалеко. Выйдя на поляну, она обрадовалась: Рэп здесь, сидит в одном из этих фиолетовых кресел. Увидев ее, он вскочил. Они обнялись.
– Как странно! – пробормотала Инос, уткнувшись ему в шею. – Похоже, больше всего мне не хватало именно этого – просто прижаться к тебе…
– Ну что ж, это только начало. Садись. Я сейчас сотворю тебе что-нибудь выпить.
Инос устало рухнула в кресло. То ли она уже стара для таких приключений, то ли просто непривычна к местному климату…
– Чего-нибудь крепкого.
– Эльфийский коньяк подойдет?
Он протянул ей кубок величиной с небольшое ведерко. Инос пришлось взять его обеими руками.
– Ох и добрый ты! – буркнула Инос. – Я ведь сказала «крепкого», а не «смертельного».
Но в кубке оказался вовсе не эльфийский коньяк, а приятный прохладный напиток.
Рэп уселся на подлокотник ее кресла и радостно ухмыльнулся.
– Что с Кейди? – спросила она.
Рэп оглянулся в сторону хижины:
– Спит мертвым сном. Похоже, всю ночь глаз не сомкнула.
– По крайней мере, большую часть ночи. – Инос отхлебнула еще и взглянула на Рэпа поверх кубка. – Никак не могу понять, почему ты не исцелишь ее!
Рэп пожал плечами:
– Я могу исцелить тело. Души принадлежат Богам.
– Но меня-то ты вылечил!
Рэп отвернулся и принялся разглядывать деревья на другом конце поляны.
– Не совсем, – пробормотал он.
– Рэп!
– Ну, видишь ли… Я всего лишь помог тебе. Ты сильная взрослая женщина. И знала, что Азак хотел в первую очередь унизить тебя, причинить тебе боль. Ты боролась с ним, и главное для тебя было победить его, ведь так? А я просто помог. С Кейди куда сложнее. Ты хочешь, чтобы я отнял у нее память? Но ведь память человека – это он сам, его личность. Понимаешь, я боюсь влезать в это. Она может превратиться в растение. – Он взъерошил свои волосы. – А потом, она ведь не напрасно тревожится из-за подруги?
Инос уклончиво хмыкнула. Одно дело дружба, другое – помешательство! Она поставила кубок на столик и стиснула руку Рэпа.
– Я знаю, дорогой, ты делаешь все, что можешь!
– Как императрица?
– Лучше. Она сильная женщина.
Да, для двадцатилетней девчонки, которая только что прошла все круги ада, Эшиала держалась просто великолепно! Рэп кивнул, глядя в пустоту.
– Бейз и его жена Прин очень добрые люди.
– Да.
– Рэп! Эшиала беременна?
Он кивнул.
Инос снова отхлебнула из кубка и подумала о Шанди. Встретившись с Эшиалой, Инос поняла, почему Шанди был без ума от нее. Эшиала и в самом деле оказалась так прекрасна, как он описывал. Но Шанди никогда не был особенно чувствительным и заботливым мужем, способным понять свою жену. Что он скажет, узнав, что Эшиала ждет ребенка от другого?
– Впрочем, наверное, сейчас это не так важно, – сказала она.
– Судьбы мира поставлены на карту. Что перед этим один-единственный бастард? Даже бастард из императорского дома. Так, мелочь.
И Кейди тоже. Завтра – день летнего солнцестояния. По сравнению с этим все они – мелочь. И Эшиала, и Кейди, и Рэп, и сама Инос…
– Как ты провел день?
Рэп пожал плечами:
– Без толку. Тропа не всегда подчиняется. Я не смог добраться ни к кому из знакомых архонтов. Часовню найти тоже не могу. А Кейди, наверно, раз сто пыталась дойти до Дома Тхайлы. Я каждый раз следил за ней издалека, но Тропа водит кругами.
– О Сговоре ничего не слышно?
Рэп вздохнул:
– Армия джиннов находится там же, где и четыре дня назад. Если она завтра тронется в путь, джинны будут в Тхаме к полудню.
– Что с Азаком?
– Не знаю.
– Быть может, волшебники исцелили его?
– Они могли это сделать, если не боятся Сговора. А еще мог сделать Зиниксо. А может, халиф вообще умер. Понятия не имею.
– Надо было убить этого ублюдка, – проворчала Инос. – И всю его банду перебить тоже.
Рэп поморщился. Почему? Что такое он знает об Азаке, а ей не говорит.
– А драконы?
Лицо Рэпа просветлело.
– А вот это интересно! Драконы шевелятся, но двигаться никуда не собираются. Пробуждаются, ползают и снова прячутся в свои гнезда.
– И что же в этом интересного?
– То ли они чем-то обеспокоены, то ли дварф что-то подозревает.
– Он всегда что-то подозревает! А что на этот раз?
– Я думаю, – сказал Рэп, – часть антропофагов все еще на свободе. Зиниксо боится пробуждать драконов, чтобы не угодить в ловушку. А может, змеи сами чуют ловушку – они ведь не лишены магической силы! – Он взъерошил волосы. – А, ладно! Я все цепляюсь за соломинку. Но Зиниксо и в самом деле, похоже, колеблется.
Зиниксо всегда колеблется. Ну ладно, пусть Рэп помечтает. Но откуда он узнал все это, если ему не удалось добраться ни до кого из архонтов?
– Что еще сообщила тебе новая Хранительница?
Рэп взглянул на жену с восхищением:
– Она здесь появлялась. Минут двадцать назад. Ненадолго.