Но вернемся к нашей работе. На следующей срезке сетей уже был другой представитель бандитской группировки – молодой, неопытный. Я тут же подключил его к своей работе. Замеры по рыбам он записывал в мою книжку и даже помогал молодь выбрасывать за борт. Наблюдая за ним, бригадир предложил ему помогать бригаде за пайку рыбы. Он согласился. Зарплата у него была всего 100 долларов в месяц. Большие деньги, по его словам, были только у боевиков, но их жизни он не завидовал. Короткая она была. То они кого- то убивают, то их регулярно отстреливают. Не нужны ему такие деньги. Парень он был трудолюбивый. Мы с бригадиром старались убедить его бросить мафиозную банду и перейти работать к нам. Жалко было парня. Заканчивая эту историю, скажу, что парень скоро порвал с бандитами, некоторое время поработал у рыбаков, а затем поступил в Керченский университет по специальности “Ихтиология”. Мои уроки не прошли даром. Через несколько лет, когда я его встретил, он обнял меня и долго благодарил. Вот так!
А рэкетирскую группировку, которая “курировала” нас, скоро расстреляли прямо в баре вместе с их боссом. Сейчас они лежат на главной аллее кладбища. Виновных, как всегда, не нашли.
Но свято место пусто не бывает. Вместо той группировки пришла другая бандитская “крыша” с людьми, если их можно так назвать, откровенно борзыми, более жестокими, беспринципными и непонятливыми. Я вынужден был уйти из бригады прибрежного сетного лова. Не смог я обрекать на гибель молоденьких осетров и севрюжек. Сжатой пружиной они, сжимаясь-разжимаясь, прыгали, пытаясь покинуть борт байды. Я пытался их спасти, но от новых бандитов получал по зубам. И рыбаки ничего не смогли сделать с такими циничными и омерзительными” братками”. Никого они не боялись. И плевать хотели на мои доводы. Лишь в ответ слышал: “на наш век хватит”. На их короткий век хватит. С этим я был согласен и сразу же покинул опасное место работы.
При проведении траловых учетных съемок в 1994-1999 г по всему Азовскому морю почти при каждом тралении поднималось на борт вместе с тралом громадное количество неучтенных ахан, то есть жаберных сетей. При этом они зачастую мешали нормальному проведению учетных съемок. Во время работы трал подхватывал в воде большое количество потерявшихся перепутанных порядков сетей с разлагающимися останками осетровых.
В одном из рейсов, как я хорошо запомнил, вместе с тралом, мы вытащили из воды 18 жаберных сетей, давно брошенными хозяевами, в каждом из которых было несколько осетров различных размеров, севрюг и даже белуг, с уже тлетворным запахом. Такие сети терялись у браконьеров-рыбаков по разным причинам, то в непогоду отрывались от якоря, и их уносило в море, то просто не смогли их найти. … И в дрейфующих утерянных сетях ежедневно продолжала гибнуть рыба, пока шторм не превратит их в скрученный жгут и похоронит на подводном грунте. Сколько они при этом унесут на дно погибшей рыбы практически невозможно точно подсчитать.
В этой связи уместно напомнить методы борьбы с браконьерами в других государствах, как, например, в Иране, где практикуется расстрел браконьерских судов с военных катеров или с вертолетов при сопротивлении или при попытке сбежать с места лова. При их поимке - мера наказания, вплоть до смертной казни. А инспекторов, берущих “мзду” за незаконный облов этих рыб, и их начальство приравнивали к браконьерам, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Браконьерство в Иране практически отсутствует. В настоящее время эта страна производит 54 % от общемирового объема черной икры и является лидером по ее продаже. Именно икрой, кроме вкусного мяса славятся осетры. У нас же нет черной икры от естественных производителей даже на их искусственное воспроизводство, на осетровые заводы.
Российские ученые, после проведения учетных съемок, подтвердили катастрофическое падение и депрессивное состояние промыслового запаса осетровых рыб, вследствие широкомасштабного браконьерства и хищнической и ничем неограниченной их добычи.
К настоящему времени запасы крупных ценных рыб Азовского моря окончательно подорваны, в том числе и такая вкуснейшая рыба как азовский судак.
Таким образом, один из самых продуктивных водоёмов мира фактически превратился в безжизненную пустыню.
Очевидно, что в ближайшие десятилетия, а возможно и в далекой перспективе, промысел осетровых и других крупных промысловых рыб Азовского моря не может быть возобновлен.