— Сэйдан не жесток, он просто очередной озлобленный на мир заключенный, который время от времени может быть чересчур агрессивен. Сэйдан любит развлечения, и тот случай был для него развлечением, больше такое не повторится, только если ты сама не бросишь ему вызов. Заключенные, Адэна, это не те, кого ты представляешь. Заключенные — это просто дети и ничтожная жменя взрослых. Я не буду отрицать, что здесь все же есть жестокие. В конец отчаянные, они дают людям то, что на них повесили — жестокость, из-за таких людей про нас рассказывают сказки.
На это я ничего не говорю. Если честно, за то несчастное количество дней, что нахожусь здесь, узнала слишком много информации, и не факт, что вся она правдива. Из-за нее мои мысли собрались в запутанный клубок. Теперь я окончательно не знаю от чего себя оберегать и нужно ли вообще это делать. Конечно, самозащита никогда не бывает лишней, но все же. Наверное, мне не стоит никого слушать, и нужно побыть здесь хотя бы две недели, чтобы наконец увидеть всю картину самой.
— Ладно, забудем про Сэйдана. Все нормально. Я не держу на него ни зла, ни обиды, — меняю тему, а Кэндал кивает.
— Отлично, — и, немного потоптавшись на месте, он уходит.
Сев на кровать, опираюсь локтями на колени и складываю руки в замок. Мой взгляд падает на пол, а мысли путешествуют по строкам, которые я услышала за все это время. Да, мне определенно стоит самой увидеть всю картину и не слушать никого. За пределами этого места не раз говорили еще то, что заключенные искусные лгуны. Слухи никогда не появляются просто так, и, возможно, один из них может стать правдой. Возможно, это как раз про лгунов. Ты никогда не узнаешь, лгут тебе прямо в лицо или нет. Иногда ложь может быть похожа на правду, и откуда мне знать, что слова Кэндала не из такого ряда, верно?
Я путаюсь в себе, вот что сейчас является абсолютной правдой. Но я верю, что даже самый запутанный клубок можно распутать. Просто надо делать это не торопливо.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Восемь часов вечера. Я стою на втором этаже, наблюдая, как заключенные снова устроили то, что было совсем недавно. Только тогда был мальчик, а теперь окружили девушку. По собственному ли желанию она оказалась там? Мне видно ее лицо и чувствуется запах страха. Ее страха. Даже если она и решила быть добровольцем, это не отменяет того факта, что ее сковывает страх. Наверное, она боится боли, которую могут причинить ей, или же боится проигрыша. А может, я вовсе путаю страх с волнением. В принципе, это не столь важно, интересует лишь то, что будет дальше. Сегодня я готова досмотреть до конца. Готова увидеть финал этой игры. Мысленно ставлю на девушку. Она должна... нет, обязана победить!