— Как я попала сюда? — спрашиваю я, когда его лицо освещается.
Он бросает коробок спичек, который наверняка стащил с кухни, куда-то в сторону, и смотрит на меня.
— Я услышал крик, а когда вышел увидел тебя, лежащую без сознания под моей дверью, — объсняет парень. — Что произошло?
И я рассказываю ему все, что оказывается не было сном, вплоть до того момента, где мне перерезали горло. Вздрагиваю от последнего воспоминания и поглаживаю горло ладонью, думая о произошедшем, оно начинает зудеть.
— Я не знаю что это. За все сто лет жизни не слышал о подобном и не видел ничего такого. Как выглядела та кукла? — И я описываю куклу. Аден запускает обе руки в волосы. — Не знаю, Адэна, но мы обязательно с этим разберемся, ладно?
Он смотрит на меня таким взглядом, что ёкает сердце, его рука сжимает мою ладонь. Я киваю, потому что верю ему. Мне ничего не остается, кроме как верить, что однажды все наладится.
Неожиданно обстановка меняется, напряжение принимает другую сторону. Это то самое напряжение, когда должно произойти что-то волшебное. И это происходит, когда все еще сонный взгляд опускается на мои губы, его же приоткрываются, я вижу, как он проводит языком по зубам, и от этого жеста я сглатываю. Пожалуйста, пусть он меня поцелует, мне так надоело мечтать об этом.
— Адэна? — тихо зовет меня он, и я отрываю взгляд от его губ, поднимая к глазам, его же по-прежнему направлен на мои губы. Он чуть хмурится. — Адэна… — выдыхают его потрясающие губы и одним резким движением накрывают мои. Я даже не успеваю сделать вдох, из-за чего он со свистом выходит из моего носа.
Мы не шевелим губами, они просто прижаты друг к другу. Все мое тело просит действовать, и я действую, обхватив его потрясающую шею. Аден медленно ложится на подушку и тянет меня за бедра на себя. Я перекидываю ногу через его и сажусь сверху, не отрываясь от губ, и когда наши губы делают первое движение, из меня вырывается тихий стон. Как давно я мечтала об этом, как давно представляла себе это.
Мои губы чуть приоткрываются, и парень не упускает возможности, чтобы углубить поцелуй. Я чувствую себя неумехой по сравнению с ним, но мне даже не стыдно. Мне нравится эта неуклюжесть, нравится, что Аден держит все под контролем.
Его руки медленно поглаживают мои бедра, по миллиметру поднимаясь выше, пока не оказываются на ягодицах, и подтягивает к той части, которая хочет внимание не меньше, чем губы. Я опираюсь по обе стороны от его головы, стараясь не рухнуть на него всем телом от неописуемых ощущений. Его язык мягко трется о мой, кончик проходит по нёбу, из-за чего я вздрагиваю, и вновь сплетается с моим. Поцелуй с Драгоном по сравнению с этим ничто. То был просто выброс чувств, а этот — полный желания, долгожданный.
Пальцы Адена крепче сжимают мои ягодицы и периодически трут мое тело о свое, от чего из меня снова и снова выходят тихие стоны, как и из него. Оторвав одну руку от моей ягодицы, он запускает ее в мои волосы, медленно опускается к шее и слегка сжимает ее. Прежде чем оторваться, он ловит зубами мою нижнюю губу и больно кусает ее, я ойкаю, но тут же ахаю, когда Аден проводит по ней языком и с еще большей силой впивается в мои губы. Он садится, по-прежнему крепко держа мое тело в своих руках и поглаживая ягодицу, опускается к моей шее. Палец руки, которая мягко продолжает сжимать мою шею, давит на гортань, и я запрокидываю голову, давая Адену возможность впиться в нее зубами, так мягко, так осторожно. Он покрывает место укуса поцелуями, а через секунду я чувствую укол боли, но теперь совсем не от укуса.
Когда губы Адена вновь возвращаются к моим, его руки отрываются от моей ягодицы и шеи и опускаются на молнию комбинезона. Я нахожусь в таком раю, что даже не замечаю, когда верхняя часть комбинезона висит где-то на бедрах.
— Прогнись, — хрипло, теперь уже от ощущений, приказывает Аден.
И я прогибаюсь. Руки парня обхватывают мою талии, в его больших ладонях она кажется невероятно маленькой. Я смотрю на него, и, подарив мне улыбку, Аден наклоняется к моей грудной клетке, покрывая ее мелкими полувлажными поцелуями. Я чувствую, как его язык обводит контур моих ключиц, и от этого пальцы на моих ногах поджимаются. Поцелуи — не важно какие — пожалуй, самое приятное, что придумал свет.
Его губы подбираются все выше и выше, и, поцеловав ложбинку, он выравнивает меня и даже не дает сделать вдох, впиваясь в губы. Одну руку он снова запускает мне в волосы, целуя так глубоко, что я практически не успеваю отвечать.
А потом он медленно, я бы даже сказала, чересчур медленно отрывается от меня. И я наконец могу нормально дышать.