— Одно из самых популярных произведений этого автора, — раздается рядом голос. Повернув голову набок, вижу серьезное лицо Адена, его взгляд устремлен на книгу в моих руках. — Я читал ее раза три.
Вновь опустив глаза, открываю книгу, и из моего рта вырывается удивленного «о!»
— Она не на нашем языке, — говорю я. — Что это за язык?
— Литвийский, — отвечает Аден.
— Ты знаешь литвийский? — с тем же удивлением интересуюсь я, на что получаю всего лишь слабую улыбку.
Положив книгу на стопку, прохожу дальше. Комната средняя и квадратная. Все здесь состоит только из книг, ничего больше нет. Однако, пройдя очередную стопку, я вдруг вижу расстеленный на полу старый матрас, подушку, сделанную из такого же старого одеяла. Поверх матраса валяется книга. Место забито вокруг стопок и имеет узковатый проход.
Нагнувшись, чувствую, как Аден наблюдает за каждым моим движением, я снимаю ботинки и ложусь на матрас. Парню не надо ничего говорить, мне итак понятно, что это его место. Я поднимаю на него взгляд, он смотрит на меня сверху и, если честно, с такого ракурса выглядит довольно угрожающе, а потом тоже скидывает ботинки и забирается ко мне. Будто специально он перелезает через меня. Цепочка, которая вываливается через его футболку проходит по моему рту. Вдруг он тормозит и так и остается, нависнув надо мной.
— Лезь дальше, — мягко говорю я, дотронувшись рукой до его талии и подталкивая в сторону.
Бросив взгляд на мои губы, говорит:
— Мне и так удобно.
— Зато мне нет, лезь дальше говорю, - уже требовательно заявляю я, и на этот раз он молча слушается.
Места достаточно много, чтобы мы не соприкасались телами, но Аден будто специально ложится как можно ближе ко мне. Игнорируя запах мыла и тепло, исходящие от него, беру лежащую книгу и открываю на том моменте, где Аден оставил закладку в виде оранжевого листа дерева.
— Ты обожаешь читать?
— Не очень, просто делать здесь больше нечего, а комиксы я уже прочел до дыр, — отвечает парень, согнув одну ногу в колене и подложив руку под голову. Он не смотрит на меня, как я на него сейчас, его взгляд устремлен на потолок с полопавшейся и уже совсем не белой штукатуркой. — А ты любишь читать?
— Нет, совсем нет. За свои семнадцать лет я прочла максимум две книги, и то из школьной литературы. Мне больше нравятся комиксы, и я рада, что их здесь много, постараюсь растянуть на десять лет вперед.
Мы погружаемся в молчание, совсем не кажущееся неловким или давящим. Мне нравится молчать, особенно в таком потрясающем месте, вот только не могу избавиться от чувства, что нахождение здесь с Аденом кажется странным. Была бы я здесь с Гидой, в моей голове не возникло бы ничего подобного.
— Ты хотел показать мне свои любимые книги, - напоминаю я, убрав руки за голову, как и Аден.
— Это было ложью, у меня нет любимых книг.
— Тогда зачем ты затащил меня сюда?
— Просто лежи, ладно? Можешь, нести всякую ерунду, если хочешь, или заткнуться, но продолжай лежать, хорошо? Я не прошу ничего больше.
Я хмурюсь от его слов, но не возражаю. Мне ничего не стоит выполнить его просьбу, тем более мне нравится здесь. И я не собираюсь нести всякую ерунду, буду лежать молча до тех пор, пока Аден не скажет, что пора уходить.
Мы думаем о своем, не донимаем друг друга болтовней, не читаем. Я слышу, как одной рукой Аден шелестит страницами книги, продолжая смотреть в потолок. Да, мне по-прежнему кажется это все странным, особенно его просьба полежать рядом. Внутри Адена скрывается что-то глубокое и, возможно, мягкое. Он не просто так привел меня сюда и попросил полежать, люди ничего не делают просто так, у всего есть цель, и у Адена она тоже есть. Хорошая или плохая? Я не могу предвидеть, но очень надеюсь на первое. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с этим парнем, я перестаю верить в то, что он причинит мне вред, на пять процентов. Нет в его жестах чего-то угрожающего, лишь только иногда он меня пугает. Аден обычный парень, попавший сюда... по справедливости? Он убил свою мать, могло ли это быть вынужденное убийство, или он просто сделал из-за собственной злости? Я могу спросить, но такой вопрос кажется мне неуместным. Быть может, у него нет желания вспоминать о случившемся. Быть может, воспоминания причинят ему боль, даже если он ее не покажет. Лучше промолчать. Иногда лучше промолчать. Не все вопросы могут быть заданы, помни об этом, Адэна.