— И по закону продают человечину?!
— По закону, — согласился Петро. — Это убивать нельзя. А продавать никто не запрещает. И потом что тут такого страшного?
Винни захлебнулся от возмущения.
— Что?! Что тут страшного? Там мертвые люди. Головы чьи-то, руки, ноги… А вы их продаете, как говядину. И это не ужасно?
— Странные вы, живые, — фыркнул Петро. — Сами себя продаете в любом виде и под любым соусом. Друг друга продаете за тридцать монет. И ничего страшного. Все в порядке вещей. А кто-то продал кусок мертвого мяса и все. Ужас! Я тут как-то разборку видел. Знаешь, две кучки живых стали делать друг из дружки мертвых. Я много чего видел, но тут как-то не по себе сделалось. Они стрелять из своих мушкетов и пистолей закончили, я к одному подхожу, говорю: «Что ж ты делаешь, убийца хренов?» А он на меня смотрит, как на ублюдка какого, и говорит: «Не ругайся, это не хорошо». Понимаешь? Убивать, значит, можно за просто хрен, а ругаться, видишь ли, нельзя. Я простой дохлый парень из захолустья. Но я этого не понимаю.
— А сам? — не сдержался Винни.
Петро посмотрел с укором.
— Брось, если б я хотел тебя убить, я бы сделал это в лесу. Зачем тащить тебя куда-то? И потом, у нас же уговор.
— Но откуда тогда все это… эти останки? Если никто никого…
— Ну, во-первых, случаются и лихие люди. И лихие нелюди тоже. Им все равно кого убивать, лишь бы денежки были. Потом, сами люди выкидывают трупы. В Лупа-нопа тоже есть свой криминалитет. Кто-то что-то не поделил, выехали за город, постреляли. Хоронить-то никто никого не станет, кто бы ни победил. Говорю же, разборки. А потом еще болото. Про него почти никто не знает, но это злачное место. Там частенько трупы появляются. Откуда берутся, не знаю. Но поверь, не мы их убиваем. В склеп никому не охота.
— А что за склеп?
— Тюрьма. Недалеко от нашего захолустья есть еще один островок. Маленький и совсем дикий. Если кто из нелюдей провинится и нарушит закон, его ловят и отправляют в Склеп. А с того острова выхода нет. И жизнь там — хуже не придумаешь. Так что мы предпочитаем не нарушать.
— А если не поймают, — уперся Винни. — Сам же говоришь, от города далеко.
— Поймают, — убежденно заявил Петро, с удовлетворением отметив, что у живчика снова загорелись глаза и ушла бледность. — В Лупа-нопа, знаешь, какие маги сидят? Кусок мышиного дерьма в болоте — и то найдут. Ну что, успокоился? Идем?
Винни кивнул. Он не только успокоился, но и приободрился. Если в Лупа-нопа сидят маги, то уж Витано-то они должны найти. Или хотя бы подсказать, где искать.
11
В этом заведении был только один столик, который невозможно было подслушать, не проявившись. Советник прекрасно знал это. Потому встречу своему человеку назначал только здесь. И все прочие встречи, когда нужно было сохранить конфиденциальность, проводил именно в этом кабаке за этим столиком.
Место было проверенным, и он доверял ему даже больше, чем собственному кабинету.
Советник пришел на пять минут раньше назначенного срока, желая быть первым. Однако человек уже сидел за столиком, тоскливо ковыряя вилкой тушеную капусту с тефтелем.
Человек был лыс, как колено. На носу его сидели толстые очки. И внешность была жутко необычной. С такой приметной внешностью заниматься теми делами, какими занимался человек, казалось невозможным. Но человек в самом деле был уникальным профессионалом.
А вот то, что он, несмотря на предупредительность, оказался вторым, советника взбесило. Однако он попытался не выказывать раздражения. Вышло плохо. Молча подойдя к столу, он выдвинул стул и, не здороваясь, плюхнулся. Стул скрипнул.
«Хлипкая мебель», — подумалось советнику. Он посмотрел на уплетающего тефтельки человека и скрежетнул зубами.
«Бестактный хам, — пришла новая мысль. — И день дрянной. Хуже некуда.»
— Добрый день, господин, — приветствовал человек.
Советник хотел ответить какой-нибудь гадостью, но сдержался. Полезных людей, которым можно верить, в Витано днем с огнем не найдешь, так что ссорится с ними недосуг.
— У меня к тебе дело, — без предисловий начал он.
— Важное, — не то спросил, не то констатировал лысый.
«Стал бы я с тобой встречаться, если б оно было неважным», — зло подумал советник, но вслух этого не сказал.
— Важное, — подтвердил он. — Ты ведь знаешь моего сына.
— По долгу службы, — кинул человек.
— И его однокашников ты тоже знаешь.
— По долгу службы, господин, — словно керамический болван, кивнул лысой головой человек.