Исследователи проехали уже пару миль и немного успокоились, когда в воздухе просвистело что-то массивное и ткнулось в землю. Это был грубый деревянный дротик. Чьюи выстрелил в чащу. Было тихо.
Они наконец вышли из зарослей и стали спускаться по косогору в лощину.
– Мне не нравится, что они будут выше нас, – заявил Наупутта.
– Другого выхода нет, – сказал Чьюи. – Склоны ущелья слишком круты. Мулы на них с таким грузом не поднимутся.
Внезапно раздались крики. Из леса выскочили безволосые твари и с протяжным завыванием бросились к ним.
Чьюи выругался и спрыгнул на землю. Наупутта последовал его примеру и выстрелил одновременно с проводником; вся лощина наполнилась оглушающим грохотом огня. Стреляя и перезаряжая оружие, Наупутта думал о том, что он будет делать, когда опустеет магазин.
Люди, вопя от испуга, повернули к спасительным зарослям и исчезли. Двое остались неподвижно лежать на земле, а третий ворочался в кустах и выл.
– Не могу смотреть, как он мучается, – произнес Наупутта и выстрелил. Человек затих, но из глубин леса донеслись крики ярости.
– Они не поняли этот акт милосердия, – сухо заметил Чьюи, садясь на мула.
Крики Людей сопровождали их путь, но сами они не показывались.
– Черт подери, – сказал Наупутта низким голосом, не сводя глаз с леса. – Еще бы немного, и... Неужели никто не изобрел винтовку, которая перезаряжалась бы автоматически, чтобы скорость стрельбы зависела только от частоты нажимания на курок?
Чьюи хмыкнул.
– Да, в прошлом году в Колонии показывали такую винтовку. Я сам попробовал, и она добросовестно работала. Возможно, когда-нибудь они станут практичны, но на сегодняшний день я предпочитаю свою старушку. Вы, очевидно, хотели спросить, что бы с нами стало, если бы Люди продолжали наступать? Я... Смотрите! – Он остановил свое животное. – Наверх смотрите, на скалу!
– Этих глыб на вершине не было, когда мы ехали сюда, – медленно проговорил Наупутта.
– Когда мы будем проезжать самой узкой частью лощины, они скатят их на нас. Сами же будут защищены от выстрелов скалой. Другого пути нет... Булыжники нас задавят.
Наупутта задумался.
– Но надо же нам пробраться через это бутылочное горлышко! Через несколько часов стемнеет.
Оба замолчали.
Потом Чьюи произнес:
– Здесь что-то не так... Я имею в виду Нгуоя и его товарища. Если мы выберемся...
Наупутта оборвал его.
– Слушай! Я переплыву реку и залезу на дерево на той стороне. Тогда я хорошо буду видеть вершину скалы и не дам Людям подойти к валунам, пока ты не проведешь мулов через сужение. А ты найдешь такое же дерево ниже горловины и прикроешь меня.
– Правильно! Когда буду готов, выстрелю три раза.
Наупутта твердо обхватил оружие хвостом и направил животное в воду. Уже на дереве, выбрав удобный упор, он махнул проводнику, и тот повел караван, по узкой кромке берега вдоль бурлящих вод.
И, разумеется, на вершине скалы появились Люди. В прицеле винтовки они казались еще меньше, чем ожидал Наупутта; слишком маленькими, чтобы служить целью. Он дважды выстрелил в скопление копошащихся розовых точек. Двойной грохот отразился от северной стены ущелья! Попал ли он в кого-нибудь, видно не было, но крошечные фигурки исчезли.
Он стал ждать. Солнце давно уже скрылось за горным кряжем, но несколько косых лучей пробивались из-за хребта. В этих лучах клубами дыма носилась мошкара. На юг пролетела вереница гусей.
Услышав три выстрела, Наупутта переплыл речку и направился вниз по течению. Над ним почти вертикально высились темные стены ущелья. В реве порогов он услышал один выстрел, затем другой... Мул вздрогнул, но шел вперед. Стрельба продолжалась. Видимо, сейчас Люди были настроены во что бы то ни стало добиться своей цели. Наупутта считал – семь, восемь... Огонь прекратился, и зоолог понял, что Чьюи перезаряжает винтовку.
Посыпались камни. Колоссальный валун, раздутый, словно воздушный шар, появился над его головой, ударился о выступ, пронесся над Наупуттой и упал в воду, окатив его и мула тучей брызг. Наупутта отчаянно ударил животное, и оно устремилось вперед, на повороте чуть не скинув всадника в реку.
Ученый недоумевал, почему Чьюи не начинает стрелять. Он взглянул наверх и увидел, что весь воздух, казалось, насыщен камнями. Они росли на глазах, и каждый падал прямо на него. Он пригнулся; мелькнула мысль: «Почему же он не стреляет?» Но было уже поздно.
Лавина камней настигла его, и вода сзади забурлила. Один обломок пролетел так близко, что ветер взлохматил Наупутте волосы. Обезумевший от страха мул рванулся вперед. И тут они выехали на солнце, и зигзагообразные прыжки мулов перешли постепенно в ровный галоп.
Наупутта подъехал к дереву Чьюи.
Проводник уже спускался, держа винтовку в хвосте.
– Вы не ранены? – закричал он. – Я уж думал, что вам конец. Когда перезаряжал, в казенник попала веточка.
Наупутта хотел его успокоить, но обнаружил, что не может произнести ни звука.
Чьюи поднес к глазам бинокль.
– Быстрее! Надо пройти прорубленную нами тропу прежде, чем они приблизятся к чаще.
Наупутта зевнул, потянулся и сел. Они находились в лагере Нгуоя; Чьюи сидел у костра, держа винтовку на коленях. Оба еще не пришли в себя после бессонного бегства вниз по реке. Они выстроили четырех животных в колонну и поочередно ехали на замыкающем, ожидая атаки. Но хотя глухие барабанные удары продолжались. Люди больше не показывались. В лагере Нгуоя изыскателя не было; но он явно еще не возвращался.
– Пока вы спали, я думал об этом Нгуое. Мне кажется, он не рассчитывал, что мы вернемся, хотя ничего доказать не могу, – произнес Чьюи. – Любопытно, каким образом его компаньон умер... в такой удобный момент для Нгуоя. Одному вверх по течению не подняться. Но, достигнув цели, спуститься можно без посторонней помощи. Ну а после находки ценнейшего соснового леса этот несчастный Яуга оказался явно лишним. По возвращении в Колонию Нгуою ни с кем не придется делить славу и награду за находку.