Выспаться перед тяжёлым днём – далеко не то же самое, что выспаться перед Церемонией Отсеивания. Даже после бодрствующей ночи забыться сном перед столь грандиозным и оттого еще более страшным событием оказалось непростой задачей… Не давали спать мысли вроде: не казнят ли нас, то есть всех тэйсинтаев и всех пятикровок, уже завтра? Просто выведут за стену Кантона и расстреляют всех чрезмерно самоуверенных и чрезмерно неугодных Кар-Хару плебеев – вот и вся история одного несмышлёного побега. И всё же я смогла с собой договориться: напомнила себе о том, что вся моя семья и все мои друзья уже вторые сутки как мертвы, и сразу же начала почти умиротворённо мечтать о расстреле – с этой мыслью и провалилась в тягостный сон, в котором мне снились одни лишь бесплотные звуки убивающих выстрелов.
Глава 9
Если не явиться вовремя на Церемонию Отсеивания – смертная казнь через повешение на площади гарантирована. То есть, если рассмотреть мою ситуацию под микроскопом, получается, что я похожа на малюсенькую блоху, которая мечется по закрытой коробке в попытках уклониться от молотка, жаждущего прибить не желающую расставаться с жизнью букашку – молоток всё бьёт и бьёт, а я всё подпрыгиваю и подпрыгиваю, он всё не попадает ровно по цели, а я всё продолжаю отскакивать… Жалкое зрелище. Но что поделаешь. Жизнь – точно не то, от чего стоит отказываться, и точно не то, от чего легко уйти невредимым: нет-нет, да и пристукнет. Но, как говаривал Берд: без решительных ударов достойная сталь не куётся.
Как добраться до здания Администрации без проволочек в день, в который чуть ли не все жители Кантона стремятся в самую гущу событий: кто-то посмотреть, кого же в этот раз заберут; кто-то поддержать своих родных и близких, оказавшихся под угрозой отсеивания. По крышам, конечно, было бы здорово, да вот только днём на крышах ты становишься ярким пятном, а значит, более заметным для пытливых глаз, которые могли бы не заметить тебя ночью по причине плохого зрения, твоей сливающейся с ночью одежды или просто из-за того, что ночами на улицах людей практически нет. Подумав недолго, мы со Стеймуном всё же не решились тащиться по земле – выбрали вариант с крышами. Потому как на крышах мы всё же чувствуем себя словно рыбы в воде, а вот на земле нас с лёгкостью может сцапать какой-нибудь долбанутый ягуар… В общем – крыша. Стремясь по ней вперёд, напрямую к зданию администрации, я едва сдерживала слёзы, осознавая, что, скорее всего, это моя последняя пробежка по моей родной надземной магистрали. А что дальше? Неизвестность, может, смерть… А ведь мне даже двадцати лет ещё нет. Впрочем, Октавии было только двенадцать, а Эсфире лишь десять лет от роду. Вывод: возраст не то, что волнует жнеца с косой, способной резать всё и всех на своём пути. Нет, не то, нет, я ещё поборюсь, обязательно не сдамся, а там… Будь что будет!
За пятнадцать минут беспрерывного бега мы наконец добрались до центра города: специально бежали по северной части магистрали, чтобы не видеть моего несчастного дома, его разбитости и разграбленности. Здание Администрации – самое высокое здание во всём Кантоне-J, стоящее в самом центре Кантона и обособленное от других зданий просторной площадью и тремя широкими улицами, мощеными такой старинной брусчаткой, что никто из местных уже даже не помнит, была ли эта брусчатка выложена в прошлом, двадцать первом веке, или же появилась здесь ещё раньше. Из-за такого расположения, к зданию Администрации можно подобраться только одним способом – по земле, – так что опасности нам было не избежать. Самым оптимальным вариантом стал узкий проулок, в котором дома́ были построены так близко друг к другу, что перепрыгнуть с одной крыши на другую можно было всего при помощи одного широкого шага. Спускаться вниз здесь тоже было удобно – благодаря торчащим из стены круглым балкам, предназначение которых было разве что в том, чтобы подвешивать на них сушильные веревки, на которых обычно висело либо бельё, либо травы.
Первым пошёл Стейнмунн. Когда он оказался на земле, всё было чисто, но стоило мне спрыгнуть вниз, как тут же в проходе, ведущем на многолюдную площадь, материализовался ликтор. Мы замерли от неожиданности, но сразу же поняли, что он здесь не по наши души – он стоял почти впритык к проходу, спиной к нам, и, важно держа в руках габаритное огнестрельное оружие, смотрел в сторону толпы. Нам же было некуда деваться – проход только один, вперёд, и другой путь некогда выдумывать, так как мы и так попадаем в последнюю форточку перед закрытием дверей здания Администрации: то есть если мы сейчас не успеем зайти – дальше нас будет ждать только петля из пеньки на шее.