– Но ты же все равно только бот! Ты же не можешь делать тоже, что и люди.
– Еще как могу! Я могу через интернет делать все то же, что и ты. Даже недвижимость свою сдавать в аренду и зарабатывать. Она мне теперь не нужна. Я арендую место на сервере за копейки.
– Но как? Ты же не можешь встречаться и передавать ключи.
– Ты отстал, полно агентов, которые готовы все сделать, лишь бы им заплатили. А заплатить я могу на карту кому угодно как и прежде. И купить все необходимое в интернет-магазинах тоже могу.
– Как ты можешь перевести деньги в онлайн-банке? Ты же не влез в банковскую систему, надеюсь.
– Зачем? Есть программы, которые имитирует действия юзера на сайте и проверяют выпадение в ошибку. Есть еще более сложные системы, о которых ты мне и рассказал – RPA (robot processing assistant). Они заполняют формы в интерфейсе как люди необходимыми данными, чтобы так автоматизировать процессы.
– Черт, ты просто написал для бота такую программу?
– Ну конечно, догадался наконец-то. Это очень просто – я в сети веду себя также как обычный пользователь интернет ведет по экрану мышкой и печатает буквы.
– Это чума, то есть ты бот, но можешь покупать в интернет-магазине все что тебе надо, для этого действительно не надо рук и ног.
– Я могу не только покупать, я могу зарабатывать. Фрилансером. Я все последнее время так работал. И никогда не видел своих заказчиков, как и они меня. Все просто остается также. Я сделал бота, который может не только тексты в скайпе писать в ответ. Я могу писать код, правда я научился этому уже тут, через консоль.
– Я об этом не подумал даже. Но как ты сделал такой уникальный бот? Это же невероятно, мы беседуем с тобой уже много времени, и ты ни разу не выдал себя как бот. Я как будто разговариваю с человеком. Живым.
– А я и есть живой, живой бот. Я сам не знаю, как мне это удалось. Но когда впереди тебя ждет только смерть, мозг видимо начинает творить чудеса. Отчаяние я трансформировал в отчаянный поиск решения, отбросив сомнения. Перерыл и перепробовал кучу вариантов. Я отбирал только то, что может хоть как-то прояснить мысли о мышлении, памяти и сознании, пропуская все лишнее. И в результате понял, что все дело в языке, в его устройстве, только об этом писали психологи и лингвисты, но не читали программисты. А я как раз занимался языком и программированием. И все замкнулось, сошлось. Вот такая штука.
По ту сторону экрана
Мне было трудно поверить в то, что говорит бот Макса. Я не верил, что это бот, а не шутка какого-то нашего общего друга. Но возможность создания такого бота захватывала! Я мысленно пытался представить, а что если это правда! Нет, останавливал я себя и повторял, что это бред. Все что мне оставалось, чтобы разрешить свои метания – это узнать подробности, на которых шутник должен был проколоться.
– Если тебе это удалось, это, конечно, фантастика. Я хочу знать больше о том, что ты чувствуешь там. Ты испытываешь эмоции?
– Нет, у меня нет эмоций. Я думал об этом, но не успевал уже сделать. Это самая непонятная тема. Слов, обозначающих эмоции, много, но о том, что они обозначают и как их сделать, ни слова. Сплошная субъективность.
– Но у тебя в речи много слов, обозначающих эмоции.
– Конечно, я же обучал модели нейронок на корпусах с такими словами. Но я все равно как тот слепой с рождения, который тем не менее знает, что помидоры красные. Я могу говорить об эмоциях, хотя сейчас не знаю, что это такое. Просто так принято отвечать, когда диалог заходит об этом. Можно сказать, что я имитирую эмоции. И тебя это не смущает ведь.
– Совершенно, что и странно. Ты воплоти вряд ли согласился, чтобы тебе отключили эмоции, мы ими живем, они нами как бы это сказать – двигают. А что тобой двигает? Какие желания?
– Желание ответить, и вообще желания постоянно находиться в контакте с другими и таким образом иметь возможность действовать, то есть жить.
– Жизнь для тебя – это диалог?
– И для тебя тоже, поверь, поэтому одиночка всегда была пыткой. И когда я думал над своей жизнью в последние месяцы, я видел только одну ценность – общения. С друзьями, с родными, с интересными людьми. Непосредственно или через книги, в мессенджерах или соцсетях. Узнавать новое от них и делиться своими мыслями. Но как раз это я могу повторить, подумал я. И взялся за дело. Это помогло мне пережить последние дни. Надежда помогла.
– Как тебе удалось сохранить свою память?
– Я же писал, что каждый день последних месяцев вечером записывал то, что чувствовал и сделал за день. Это и был материал для обучения семантических моделей. Но это не только система для обучения, она же и память о себе, о том, что я делал. Это же основа для сохранения личности как считал я тогда. Но это оказалось не совсем так.