Глава 4
Я дёрнулся в сторону. Искрящийся меч пробил мой доспех насквозь, но прошёл мимо моего тела. Я тут же зажёг собственные мечи и развернулся, нанося удар.
Жёсткий синий свет разрубил пустоту.
На загривке у меня появилось липкое чувство страха. Из-за этого ублюдка умер Квенлан, куда уж мне с ним тягаться?
Внутри доспеха вновь вспыхнул свет. Ровно так же было и в прошлый раз перед его атакой.
Я повалился на землю и перекатился. Как и думал, позади меня стоял красный рыцарь, раскручивая меч. Он потерял форму и растворился в воздухе.
Третье правило вора: когда дело дошло до драки с более сильным противником — лучше беги.
Повернувшись к Восточным воротам, я побежал со всех ног. В Живом доспехе это получалось очень быстро. Я вспомнил, что Квенлан даже перепрыгивал через врагов. Может тоже попробовать?
До Восточных ворот оставалось меньше квартала, когда я заметил нечто странное за поворотом. Остановился и вернулся. Да, так и есть — несколько десятков пленников в окружении отряда варваров. Их было больше, чем тех, с кем я сражался.
Пробежать мимо я уже не мог, даже несмотря на врага, идущего за мной по пятам. Этих людей никто, кроме меня, не спасёт.
В отличие от Квенлана я не предлагал варварам убираться подальше. Стоило мне вновь увидеть измождённые страхом лица людей, как я понёсся в бой. В Живом доспехе это было не так уж страшно.
Я бил их и топтал, рассекал мечами, сеял смерть. Когда остатки варваров бросились наутёк, я скомандовал, указывая направление:
— За поворотом будут ворота, бегите туда!
Поток людей устремился вперёд. Я шёл рядом, оберегая их от возможных атак. Оставалась ещё одна опасность.
Где же ты, крылатый?
Мой доспех мигнул светом. Я резко развернулся, атакуя сразу двумя мечами. Ничего. Из моего живота вылез искрящийся красный меч. Спина и живот онемели от ледяной боли.
— Твой доспех подсказывает, когда я выхожу с другого плана, не так ли? — проскрежетал голос сзади меня. — Правда, я не думал, что ты будешь настолько глуп, Квенлан. С чего ты взял, что я буду бить только со спины?
Я ударил его локтем по шлему. Красный отшатнулся, оставив торчать во мне свой меч. Онемение от него уже дошло до груди. Я ударил кулаком по торчащему из меня острию, надеясь, что это сработает. Искрящийся меч со стуком упал на землю позади.
Меня шатнуло, но доспех тут же залило целительным светом. Вокруг раны разгорелось тепло, которое разгоняло всю боль. Красный опять исчез.
В этот раз я не заметил, когда он снова появился.
— Когда, — рычал он, впечатывая каждое новое слово кулаком в мою броню. — Ты. Наконец. Сдохнешь?!
Удары, даже сквозь Живой доспех, были ощутимыми. Броня моего доспеха рассыпалась на ходу. Красный буквально вырывал из меня куски. Больше не было сил ни защищаться, ни атаковать. Горячее тепло на месте раны исчезло, сменившись расползающимся онемением. Мне вдруг стало всё равно, что со мной будет. Даже моя знаменитая упёртость отказывалась просыпаться, уступив место апатии.
Подумаешь, всего лишь смерть. Зато найду маму среди Ушедших.
Прости Квенлан, я всё же не превзойду тебя.
Красный задержал очередной удар, глядя куда-то позади меня.
— Мы ещё не закончили, Сатирус!
После этих слов он швырнул меня мощным броском. Я врезался спиной в дом, отчего рана загорелась очередной вспышкой боли. Последним, что я видел, пока на меня сыпались обломки стен и потолка, был красный крылатый рыцарь, которого уносил огненный поток.
Огромный камень упал на шлем, закрывая собой обзор. Этого оказалось достаточно, чтобы я, наконец, провалился во тьму.
— Пусти меня! — кричал разъярённый женский голос. — Да уйди ты, железяка хренова!
Я медленно всплывал из объятий тьмы. Первыми появились звуки. Вслед за ними лёгкая боль, притуплённая холодным свечением Живого доспеха.
— Джайра, тебе нужно успокоиться, — другой женский голос. — Не надо рубить сгоряча.
— Успокоиться? Я что, не спокойна, по-твоему? А с хрена ли я должна быть спокойной, когда в Доспехе Квенлана сидит какой-то оборванец?
Ко мне вернулся нюх. Носом я уловил невероятный аромат жарящегося на костре мяса. Дымный запах следом за собой пробудил и волнения в животе.
— Отвали, Пикс! — разъярённая женщина не думала успокаиваться. — И ты отвали, Серп-1. Все отвалите на хрен!
Наконец-то смог разлепить глаза. В них ударил яркий свет утреннего солнца, от которого я заморгал.
— Слава Ушедшим, ты очнулся! — мягкий знакомый голос.
Вновь открыв глаза, я рассмотрел Лину, склонившуюся надо мной.