— Что произошло? — спросил Кандор Мустарес. Теперь его голос звучал тихо и спокойно. Но отчего-то это пугало намного больше, чем когда он кричал.
— Это отре… — Ракс запнулся и продолжил: — Райкен напал на меня, сэр.
Старик перевёл на меня взгляд.
— Это правда?
Отмазываться смысла не было — синяк на челюсти Ракса говорил сам за себя.
— Да, сэр.
Командир молча смотрел на нас с минуту.
— Почему ты это сделал, Райкен?
Я сдержал позыв скатиться в обвинения и оскорбления. Если из-за Ракса я лишусь доспеха, я его точно убью.
— Ракс оскорбил мою подругу. И меня.
— Сэр, это не так, — встрял Ракс. — Я лишь заметил, что не пристало впускать в свой Живой доспех других простолюдинов.
— Вот только сказал ты это другими словами, — огрызнулся я.
Лёгкое покашливание командира прервало нашу перепалку.
— Ты правда позволил надеть доспех своей подруге? — спросил он. — Это той, с раненой ногой?
Чёртова знать с их правилами. Даже если так, то что? Я вздохнул поглубже, прежде чем ответить.
— Сэр, при всём уважении, — сказал я. — Серп-1 — мой доспех, и это значит, что я могу и буду делать с ним всё, что посчитаю нужным. И мне плевать, какие правила есть на этот счёт.
— Ты абсолютно прав, — неожиданно сказал командир. Я даже посмотрел на него недоверчиво. — Даже больше, твой поступок делает тебе честь. Не каждый рыцарь пустит в свой доспех другого человека, даже раненого.
Мы с Раксом стояли, раскрыв рты.
— Ракс, — сказал он уже серьёзнее. — Ты позволил себе напасть на гражданских.
— Сэр, всё не так! Я сделал всё, чтобы они не попали под удар! И вообще…
Кандор Мустарес поднял указательный палец, прерывая его.
— Месяц ночных дежурств. Всё свободное время передвигаешься в тренировочных латах и только бегом. Ещё раз увижу тебя в доспехе рядом с Райкеном или жителями Грантона — буду поднимать вопрос о твоём изгнании из Рыцарей Серпа. Всё ясно, солдат?
— Да, сэр, — в голосе Ракса звучала едва сдерживаемая ярость.
— Тогда кругом и бегом марш за тренировочными латами!
Я проводил взглядом убегающего Ракса.
— Вольно, — сказал командир. — Не держи зла на него
— Вы мне подобное уже говорили про Джайру, — заметил я, убирая кулак с груди.
— Точно, — хмыкнул он. — Но тут другой случай. Квенлан пусть и был лучшим другом Ракса, они также постоянно соперничали за звание капитана отряда. Обычно ими становятся носители Атакующих доспехов, как Серп-1. Но бывают и исключения. Ракс хочет стать одним из таких исключений.
До меня, наконец, дошло.
— Погодите, вы хотите сказать, что я стану капитаном Рыцарей Серпа?
— Не факт, — опять хмыкнул командир. — Здесь всё зависит только от тебя.
Во мне загорелся азарт. Будет ой как приятно командовать Раксом. Да и Джайрой тоже.
Старик кивнул в сторону беженцев.
— Похоже, у тебя появились первые подданные. Ты уж береги их, хорошо?
— Хорошо, — подтвердил я. — Хотя постойте, какие ещё подданные?
Вечером командир выдернул меня прямо с ужина. Велел прихватить с собой Серп-1, так как нам предстояла первая тренировка.
— Может, ты без него потренируешься? — спросила Элиза весёлым голосом, когда я попросил её вылезти из доспеха. — В нём так хорошо, так удобно!
Доспех склонил голову набок ровно тем же движением, как обычно делала Элиза. Иногда эта его «живость» меня пугала.
— Знаю, — улыбнулся я. — Поэтому и хочу тренироваться в нём.
— Фу, вредина, — даже сквозь закрытый шлем я почувствовал, как она показывает мне язык. — Серпик, поможешь мне выбраться?
Что ещё за «Серпик»?
Доспех раскрыл нагрудную броню, слегка склонился и подставил руку Элизе. Я помог ей осторожно спуститься на землю.
— Спасибо, но всё равно ты вредина, — сказала она с ехидной улыбочкой. — А ещё жадина.
— И не говори, — хмыкнул я.
Перед уходом я окинул взглядом наш лагерь. Слова командира до сих пор никак не могли выйти у меня из головы.
— Ты же знаешь, что вместе с доспехом ты унаследовал титул и земли Квенлана? — спросил командир ещё днём.
— В смысле?
— Ты теперь глава рода Сатирус.
Пока я стоял ошарашенный, в памяти всплыло забытое воспоминание. «Теперь твой носитель — Райкен Сатирус», — именно такими словами умирающий Квенлан отдавал последний приказ своему доспеху.
Теперь мне стало намного понятнее, почему остальные рыцари так ко мне относились. В их глазах я был не просто отребьем, присвоившим себе Живой доспех. Я был простолюдином, который в одно мгновенье встал в один ряд с ними ещё и по происхождению. И это оскорбляло их больше всего.